— Но как вы, Богдан Всеволдович, все за один день переоформили? — взревел купец Барышников: — Вы мне, когда участок земли под склады оформляли, три месяца меня мариновали, говорили, что нет никакой возможности оформление ускорить! Или вы что, взятку взяли?

— Ну что вы, господа, какая может быть взятка? — сделал самые честные глаза чиновник: — Просто сегодня писари и делопроизводители как-то все бумаги очень быстро сегодня заполняли. Я только подпись поставлю, как мне следующий лист, уже оформленный, подносят. Какой-то чудесный день сегодня, право слово, очень чудесный. Кстати, господа, хочу заявить, что я за свою старшенькую, Марию Богдановну, теперь пять тысяч приданного даю и участок земли в черте города, поэтому, если те, кто испытывал к моей дочери романтические чувства и молчал об этом, пора бы и открыться в них, а то желающих сейчас набежит…

Несколько молодых неженатых чиновников и даже один юный прапорщик выглядели заинтересованными, так как в условиях дефицита молодых женщин на фронтире, получить сверху и пять тысяч рублей приданного за недурную девицу выглядело весьма щедрым предложением.

Между тем чиновник внезапно прервал рекламную кампанию своей старшей дочери, задрал к потолку свой хрящеватый носик, несколько раз тревожно, как суслик, втянул воздух, после чего скороговоркой произнеся «Прошу прощения, господа, но мне пора бежать. Напоминаю, мы еженедельно устраиваем литературные вечера в собственном доме, с подачей вина и танцами…» быстро выскользнул из кабинета.

А через минуту дверь с грохотом распахнулась. Господа с удивлением обернулись, посчитав, что это вернулся начальник казенной палаты, но на пороге, стоял, тяжело отдуваясь, градоначальник города, коллежский асессор Павлинов Светозар Богуславович. Правда в грязной и оборванной фигуре, пошатывающейся в дверном проему было трудно опознать блестящего имперского чиновника и одного из богатейших жителей городка.

— Где?! — проревел Светозар Богуславович: — Где этот мелкий дрыщ, я его сейчас…

Так и не узнав, что собирался сделать глава города с двуличным начальником казенной палаты, чиновники и офицеры бросились к Павлинов Светозару Богуславовичу, наперебой пытаясь узнать о случившихся с ним злоключениях.

Через несколько минут, оказавшись на почетном месте за столом, выпив стакан водки и закусив его толстым ломтем буженины с горчицей, градоначальник обрел способность разговаривать, более-менее, спокойно.

— Господа, я требую, да, категорически требую, чтобы все здесь присутствующие, ровно через час выдвигались на освобождение нашего города от иноземных захватчиков. Захват приемной градоначальника (прихожую своего дома глава города сдавал в аренду городской казне, как присутственное место. Считалось, что там градоначальник ведет приём просителей), есть ни что иное, как нападение врага на символ Империи, и каждый патриот просто обязан принять участие в решительном штурме. Всех солдат, приказчиков торговых домов и прочих заведений, всех поставить под ружье, как ополченцев. Каждый благородный человек обязан выступить во главе своего отряда, пусть даже из двух-трех человек. Отряды должны вооружаться сами, кто чем может -ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди против кавалерии и прочие опасные предметы. Ни в каком случае не ждать со стороны, сверху, извне, помощи, а раздобывать все самим. Командирам отрядов прибыть через час в этот кабинет с запиской о наряде имеющихся сил, и их вооружении. Все свободны господа, жду вас, я сам возглавлю атаку!

Председатель уездного суда, фискальный инспектор и попечитель богоугодного заведения тут же окружили градоначальника наперебой доказывая ему, что по причине неспособности к военной службе и телесной немощи они не имеют сил первыми ворваться в захваченный противником дом, но хотели бы поучаствовать материально, оказав посильную финансовую поддержку, отдав буквально последнее, около десяти рублей с каждого.

Градоначальник не был бы двадцать лет главой города на границе империи, если бы административно не продавил своих чиновников, объяснив, что цена вопроса не может быть менее пятисот рублей с человека, и то, лишь из благорасположения к робким ухилянтам.

— На благое дело, господа, на благое дело! — градоначальник принимал мятые стопки ассигнаций и складывал из-за пазуху, продолжая наливаться водкой и почти не закусывая, а в какой-то момент глаза главы города остекленели, и он просто ткнулся лицом в тарелку, прямо в кучку маринованных груздей. Верные соратники аккуратно перенесли предводителя в номер при ресторане, после чего было решено перенести начало боевых действий на завтрашнее утро и распустить до утра, собравшиеся напротив ресторации отряды «добровольцев», и для этого была весомая причина. Как бы не кривилось местное чиновничество на флаг Великого княжества Семиречья, взвившегося над небольшой башенкой, венчающий дом градоначальника, называя его поганой тряпкой, это, все же, был флаг, подтверждающий наличие за его владельцем определённой силы, и если уж его высокоблагородию угодно отбивать свой дом, то он в своем праве, пусть он и берет всю ответственность на себя.

Представительство ВСК в городе Орлова-Южном.

Ранее утро.

Рассчитывая на мирное разрешение конфликта с градоначальником я показал себя плохим провидцем. Хотелось просто пребольно щёлкнуть зарвавшегося градоначальника по носу, показав, что он не самая хищная щука в местном пруду, но с определённого момента события вышли из-под контроля и понеслись вскачь. К моему удивлению, ночного штурма не было. Хорошо различимая на белом снегу, черная масса людей стянулась к ресторану, больше часа стояла там, а потом, без всякой видимой причины, рассосалась, дав нам еще несколько часов времени.

К утру же все изменилось. У торгового центра с утреннего поезда разгрузились две моих роты, чтобы, блестя свежеотштампованными бляхами «Судебный пристав» на серых шинелях, ждать дальнейшего развития событий в теплых залах огромного магазина, напротив ресторана, в утепленном возке, нахохлившись, в обнимку со своей фотокамерой на штативе, сидел городской фотограф с помощником, ожидая возможность запечатлеть на фотопластины знаменательное городское происшествие. Наконец, около девяти часов утра, на площади перед рестораном собралось около сотни человек, в основном из числа приказчиков и грузчиков, работавших в заведениях купцов Иконникова, Благодеева и Барышникова, а также их более мелких коллег. Потом пришла и построилась колонной рота запасного полка, состоящая в основном из инвалидов и слабосильных солдат, после чего из ресторана вывалилась группа похмельных городских начальников.