— Доложите Светозару Богуславовичу, что прибыл Олег Александрович. — я улыбнулся вышедшему в приемную лакею, одетому в ливрею второго срока носки.

— Светозар Богуславович сегодня не принимают. — глядя мимо меня, отчеканила прислуга.

— Ты, братец, доложи и не бери на себя ответственность не по чину. — я расстегнул меховую куртку и поставил чехол с винтовкой в уголок.

— Светозар Богуславович сегодня… — вновь загнусавил лакей, но был развернут на сто восемьдесят градусов и после бодрящего пинка скрылся за дверью.

Вновь он появился минут через пять и, уже более вежливым тоном, попросил нас обождать.

— Здесь? — поморщился я, обведя взглядом приемную для просителей, в которой из мебели был лишь небольшая оттоманка.

— Ваша светлость, мы люди подневольные, что велели, то и передали вашей светлости…- заныл лакей, опасливо косясь на мои сапоги.

— Понятно. — я повернулся к Гюлер, спокойно сидящей на диванчике: — Как я и предполагал, сегодня нам хамят.

Лакей, двигаясь по — крабьи, задом, выполз из приёмной, но остался бдеть за открытыми дверями, не спуская с нас настороженного взгляда.

Между тем в доме поднялась нездоровая суета, кто-то куда-то бежал, кто-то, с грохотом, сверзился с лестницы. На грани слышимости ощущался грохот двери черного ходя. Парящий над городом ворон передавал мне изображение разбегающихся с подворья прислуги, а через некоторое время (ждать нам пришлось почти час), спешащих к дому градоначальника чиновников и имперских офицеров. Причем, эти важные господа, не смотря на свое дворянское достоинство, шмыгали в дом местного мэра исключительно через чёрный ход.

Наконец, лакей, все еще подглядывающий в щель двери, куда-то исчез, из коридора доносились шепотки и шорох шагов, а потом приемная заполнилась городскими чиновниками и офицерами, во главе которых, вошел, облаченный в гражданский мундир градоначальник.

— Добрый день, господа. — я шагнул навстречу начальному люду: — Добрый день, Светозар Богуславович. Прошу прощения, что оторвал вас от важных дел, которыми вы, судя по нелюбезному приёму, с раннего утра заняты, но дела не ждут. Сегодня наступил срок платежа по выданному вами векселю, извольте произвести расчет по нему.

Градоначальник Орлова-Южного был хреновым актером, уровень его лицедейства не дотягивал даже до школьного драматического кружка. Имперский чиновник пожимал пухлыми плечами, пучил глаза и, обводя столпившихся за его спиной, ухмыляющихся прихлебателей, как попугай, повторяя:

— Прошу простить меня, но я не помню никакого векселя, честное благородное слово, не помню.

— Извольте. — я, улыбаясь, вынул из кармана конверт в ценной бумагой и протянул векселедателю: — Прошу ознакомиться и оплатить.

— Действительно, какая бумаженция… — градоначальник с выражением зачитал: — Я, Павлинов Светозар Богуславович, обязуюсь безусловно уплатить по этому векселю денежную сумму непосредственно векселедержателю… Но вот какая неприятность с этой бумажкой случилась…

Градоначальник разорвал вексель… ой, я предвосхищаю события. Градоначальник попытался порвать бумагу, но что-то пошло не так. Крупный мужчина напряг руки раз, другой, после чего улыбка сползла с его лица, и он уставился на абсолютно целую ценную бумагу.

— А это как? Это что? — градоначальник растерянно уставился на меня, после чего в его глазах мелькнул огонёк.

— Ага. — Павлинов бросил вексель на пол и постарался его поджечь, как никак, он был магом -огневиком, но только обуглил доски пола вокруг заговорённой бумаги.

— Фу, Светозар Богуславович, так и дом спалить можно. — я вынул из трости, которую держал подмышкой, клинок, и наколов вексель, поднял ценную бумагу: — Да и бесполезны ваши потуги. Я даже не уверен, что если этой бумагой пушку зарядить и выстрелить, что ней что-то случится.

— Вы, Олег Александрович, уже поняли, куда вы можете убираться со своей бумажонкой. Можете подать на меня в городской или губернский суд. Падите прочь, пока я не велел лакеям вас выкинуть отсюда…- было видно, что господин градоначальник, обжегшись на бумаге, не пришел в уныние, а напротив, настолько упивается сложившейся ситуацией и своей речью, что даже не прервал ее, когда за моей спиной распахнулась входная дверь и потянуло уличным холодом.

— То есть вы, Светозар Богуславович, в присутствии всего городского дворянства, сознательно совершаете бесчестный поступок, отказываясь платить по, выданному вами, векселю? Я все правильно понял?