Проехав дальше, я заметил стопки аккуратно сложенных рогаток у края одного из дальних полей, где крестьяне вели работы вдали от постоянных укреплений.

— Умно придумано, — отметил я, указывая на мобильные заграждения. — Их можно быстро установить в любом уязвимом месте, где люди работают без защиты капитальных сооружений.

Мы продолжили объезд, двигаясь вдоль северной границы полей. Здесь открывался вид на полностью завершённую засечную линию — впечатляющий оборонительный рубеж, созданный по всем правилам военного искусства. Вместо простого вала из срубленных деревьев, рабочие создали настоящую крепость: деревья были умело надрублены на высоте около метра и заломлены в сторону возможного противника под разными углами. Стволы искусно перекрещивались между собой, создавая непроходимую преграду, но при этом оставались прикреплёнными к земле, что делало конструкцию особенно прочной.

— Смотри, воевода, как мастерски обработаны ветки, — Борис указал на ближайший участок засеки.

Действительно, сучья не просто обрубили, а превратили в острые, направленные наружу шипы. Вся эта объёмная, высокая перепутаница стволов и сучьев выглядела совершенно непреодолимой без серьёзной техники или магии.

— Восемь дней работы целой толпы людей, — с уважением произнёс Борис, указывая на заграждения. — Но оно того стоило. Даже если Бездушные прорвутся через патрули, эти засеки капитально их задержат. Времени более чем достаточно, чтобы крестьяне успели эвакуироваться, а подкрепление подоспело из Угрюма.

Особенно впечатляли глубокие волчьи ямы, равномерно расположенные вдоль всей линии. На дне каждой торчали пропитанные специальным составом колья. Разработанная Зарецким формула эффективно замедляла метаболизм тварей.

Поворачивая к южному сектору, мы встретили один из патрульных отрядов. Шестеро охотников на крепких лошадях, вооружённые штуцерами и топорами, методично прочёсывали прилегающую территорию. Руководил ими молодой, но уже опытный Влас, который, заметив нас, направил своего коня в нашу сторону.

— Доброго дня, воевода, — отсалютовал он с должным уважением. — Система патрулирования работает как часы, — попытался «заработать очки» командир. — За последние пять дней уничтожено семнадцать одиночных Трухляков и одна Стрига, не дав им даже приблизиться к полям.

— Отличная работа, — хмыкнув про себя, я кивнул с одобрением. — Какие-нибудь необычные наблюдения?

— Никак нет, — ответил Влас. — Всё стандартно. Разве что Стрига оказалась необычно активной для своего типа.

Мы пожелали отряду удачного дежурства и продолжили осмотр. Южный сектор обрадовал меня ещё больше. Благодаря геомантам и грамотному использованию естественного рельефа местности здесь выросла настоящая система террас и узких проходов, легко контролируемых даже небольшим количеством защитников. На вершине центрального холма гордо возвышалась вторая наблюдательная вышка, с которой открывался великолепный вид на долину, ведущую к Угрюму.

Подъехав к западной стороне угодий, я с удовольствием отметил третью вышку, завершившую систему раннего оповещения. Теперь вся территория полей находилась под постоянным наблюдением, образуя идеальный треугольник контроля.

Неподалёку, на просторной поляне, проходили очередные занятия по самообороне для крестьян. Отец Макарий, энергично размахивая двуручным топором, демонстрировал эффективные приёмы против Бездушных. Несколько десятков мужчин и женщин, разбившись на пары, уверенно повторяли показанные движения.

— С трудом верится, что это те же самые запуганные крестьяне, которых я встретил, когда прибыл в Угрюмиху, — заметил я, наблюдая, как пожилой мужчина ловко отрабатывал удар одноручным топориком.

— Месяц муштры крепко вбивает науку в голову, — согласился Борис, почёсывая затылок. — Вы как в Посад уехали, мы и начали всех гонять… Когда твоя шкура на кону, быстро учишься. Теперь все знают, как отбиваться, если прижмёт. Осталось лишь вдолбить им, куда рвать когти, если запахнет жареным.

Мы спешились и подошли ближе. Отец Макарий, заметив нас, передал своего деревянного «противника» помощнику и направился к нам. Несмотря на два часа активных тренировок, массивный священник выглядел совершенно не уставшим.

— Заканчиваем тренировку, — произнёс священник мелодичным голосом, решительно вытирая пот с широкого лба. — Труды их не напрасны, скажу честно. Даже старики да дети теперь знают, куда бить бесовское отродье и как уберечься от когтей нечисти.

— Как оцениваете их боеготовность? — поинтересовался я.

— С Божьей помощью против одиночного Трухляка выстоят твёрдо, особенно если плечом к плечу, как братья и сестры, — собеседник говорил с тихой уверенностью, поглаживая бороду огромной ладонью. — Против Стриги победы не ждите, но теперь знают, как замедлить тварь и безопасно отступить. Главное — страх, который есть начало всякого греха и поражения, ныне оставил их сердца.

Я кивнул, полностью удовлетворённый услышанным. Мы не ставили перед собой нереалистичную задачу превратить каждого земледельца в лютого убийцу Бздыхов. Но теперь они хотя бы могли что-то противопоставить врагу в надежде, что основные силы успеют прибыть и уничтожить тварь.