Шрифт:
— Ты хочешь убить меня, Морозов?
— Хочу! — рычит он. — Ты это заслужил!
Яростная магическая сила взметается во мне, рвется наружу.
Впиваюсь магией прямо в его суть.
В венах кипит энергия. Фиолетовые шары сливаются в один — я бросаю его вперёд. Борис дёргается, словно в него ударяет молния, его тело выгибается в неестественной позе.
В следующий миг из его груди вырывается светящаяся сфера — магия. Я вижу, как она дрожит, пытается вернуться, но не может. Смыкаю пальцы, и сила Бориса рассыпается в воздухе.
— Нет… нет! — Борис трясет головой, но поздно.
Он падает на колени, тяжело дыша. Глаза его пусты.
Морозов рычит, как раненный зверь, запрокинув голову назад.
Чувствует, как вытягиваю его магию, каплю за каплей, жилу за жилой, ломая его силу, оставляя пустым.
Лед в его глазах тает, сменяется ужасом.
Морозов смотрит на руки, пытается призвать магию.
Ничего не происходит.
— Ты… — он давится воздухом. — Ты забрал её… ты…
В толпе кто-то вскрикивает. Вокруг паника, крики, страх.
Стою над поверженным Морозовым.
— Теперь ты простой смертный!
По площади катится хриплый вопль Бориса…
Толпа гудит, как растревоженный улей.
Стою посреди круга, освещённого лунным светом, передо мной — поверженный Борис Морозов, ещё недавно полный силы и уверенности. Теперь же его колени дрожат, глаза мечутся по сторонам в поисках спасения.
Спасения нет.
Наверное, для его чести было бы лучше, если бы я его убил. Но я его унизил — лишил того, что делало его особенным, представителем боярского рода — магии.
Толпа вокруг затаила дыхание. Кто-то вскрикнул.
— Это несправедливо!
Но я не услышал, чьи это были слова.
Толпа гудит громче.
Кто-то жалеет Бориса, кто-то открыто выражает восторг моей силе. Несколько дворян в первом ряду перешёптываются, нервно озираясь, словно предчувствует грядущую бурю.
И буря не заставляет себя ждать.
Из-за спин собравшихся выныривает высокая фигура — граф Аркадий Морозов. Его лицо бледное, губы поджаты в тонкую линию, глаза горят яростью.
Он не ждет, пока толпа расступится — буквально расталкивает людей, встает передо мной, нависая, словно грозовая туча.
— Верни! — цедит он. — Верни магию моему сыну. Немедленно!
Смотрю в его лицо и вижу не только гнев –панику.
— Ты наказал его слишком жестоко! — гневно бросает граф.
Не отвечаю.
— Верни! — его голос взвивается до шипения. — И выпусти моего брата Андрея! Ты слишком далеко зашёл! Дорого за это заплатишь.
— Твой брат, Андрей Морозов, грабил Пензенскую губернию, организовывал банды разбойников в лесах, немало нанес вреда казне. Он пытался меня убить.
Делаю шаг ближе.
— Сегодня твой сын попытался сделать то же самое. Оба наказаны. Приговор мой обжалованию не подлежит.
Толпа ахнула.
— Ты думаешь, что выиграл? — тихо говорит граф, в его голосе звучит смертельная угроза. — Это мы еще посмотрим.
Склоняется ко мне, его губы дрожат от едва сдерживаемого бешенства.
— Берегись, мальчишка! Ты не представляешь, с кем связался.
Разворачивается и исчезает в толпе.
В воздухе раздаётся насмешливый голос.
— Эй, барон, хорошо, что ты остался жив, я уж думал — умирать собрался, — скалится чертовски наглый фамильяр.
Зир — моя верная тень рядом скрещивает лапы на груди.
— Не волнуйся, барон, я бы и не дал тебе умереть, потому что новый хозяин мне нафиг не сдался.
— Зир, ты просто наглец! — отмахиваюсь я.
Толпа продолжает гудеть. Одни ликуют, другие качают головами. Чувствую взгляд Натали.
Она подходит ко мне стремительно, словно натянутая тетива, готовая выпустить стрелу прямо в мое самодовольное сердце.
Ее губы плотно сжаты, а в глазах сверкает негодование, но я вижу—там не только гнев.
— Барон, вы как?
Усмехаюсь, втирая ладонью кровь с губы.
— Бывало и хуже, Натали.
— Дурак, — выдыхает она, но в её голосе столько… слишком много всего.
Она боится за меня. Значит, я был прав.
— Я переживала за вас! — резко бросает она, но голос звучит слишком звонко, слишком уверенно, чтобы поверить в чистую заботу. — А вы! Вы взяли и лишили дворянина магии!
Смотрит на меня снизу вверх, дерзко, чуть приподняв подбородок, а я думаю только о том, насколько она прекрасна в этот момент.