Перед глазами сменяются видения, как кадры киноленты…

Судебные приставы заходят в зал, перекрывая дверь. Приходит председатель, высокий и сухопарый человек с орлиным носом и холодным взглядом. В воздухе повисает напряжение.

— Барон Демид Архипов, — его голос звучит как скрип несмазанных петель. — Вы готовы дать свои показания?

Я едва успеваю открыть рот, когда в зал врывается посыльный, задыхаясь и держа в руках свернутый пергамент.

— Срочное послание для суда! — выкрикивает он, протягивая документ председателю.

Все замолкают. Судья разворачивает свиток, его глаза скользят по строчкам и вдруг лицо его бледнеет.

— Это невозможно! — шепчет он.

Я переглядываюсь с графом Сомовым и Арсением. Что там написано? Кто решил вмешаться в моё дело?

И главное, чем это мне грозит?..

Качаю головой и скидываю морок.

— Нет, дорогой граф, я на такое не подписывался! — грозно цежу я.

Сомов бледнеет.

— Вам все равно придется идти в суд. Таков закон.

Медленно поднимаюсь, наклоняюсь над столом, всматриваясь в его напряженное лицо.

— А если я откажусь? — мягко спрашиваю я, и в воздухе вспыхивает слабое свечение от нарастающей магии.

Сомов дергается назад.

— Это угроза?!

— Нет, это дружеский совет, — шепчу я.

Он сглатывает, взгляд его мечется между мной и Арсением. Потом, будто приняв решение, глубоко вдыхает и выдыхает.

— Хорошо. Я рассмотрю возможность альтернативного решения.

Распрямляюсь, удовлетворенно кивая.

— Вот и славно. Жду новостей.

Мы с Арсением разворачиваемся, оставляя графа переваривать ситуацию. Но прежде чем закрываю за собой дверь, слышу его тихий голос.

— Они меня убьют…

Застываю в дверях, оглядываюсь.

— Кто?

Сомов смотрит на меня с отчаянием в глазах.

— Те, кому было выгодно, чтобы ты не вернулся…

Броневик с глухим рычанием останавливается перед трактиром, утопая колесами в грязной жиже мостовой. Мокрый снег прошел недавно, и в воздухе еще витает запах мокрого камня и древесины.

Я первым спрыгиваю на землю, за мной ловко спрыгивает Арсений, а Зир, мой фамильяр, зависает в воздухе, как и положено его статусуфамильяра.

— Всё-таки граф Сомов — тот еще жулик, — ворчит Зир, лениво потягиваясь. — Не зря говорят, что у него душа чернее фрака. Видели, как он вертел глазами?

— Только не все учел в своих расчетах, — бросаю я, распахивая дверь трактира. — И сейчас мы обдумаем хорошенько, что теперь с ним сделаем. Если, конечно, не одумается.

— Я бы на твоем месте превратил его в жабу, — хихикает Зир. — А что? По мне так, супер наказание.

— Помолчи, дружок!

Оглядываемся по сторонам в поиске свободного столика. Тут шумно, тепло и пахнет жареным мясом. Я шагаю впереди, когда слышу чей-то насмешливый голос.

— Ну и ну… Самозванец пожаловал! И не один, а со своим зеркальным отражением!

Поворачиваю голову через плечо.

Голос принадлежит старому князю Вяземскому, который сидит за дальним столом в окружении своих приятелей. Он приподнимает бокал, сверкая глазами и, криво улыбаясь, продолжает.

— Как, должно быть, удобно — таскать с собой двойника! Сегодня один клянчит титул, завтра другой — наследство. Боюсь представить, что будет послезавтра. Может, явится третий и объявит себя императором?

В трактире мгновенно становится тише.

Присутствующие оборачиваются в нашу сторону, любопытствуя, как мы отреагируем.

Делаю шаг вперед, но Арсений кладет мне руку на плечо, предупреждающе сжимая.

— Князь, — цежу я с ледяным спокойствием. — Похоже, старость лишила вас разума.

Арсений ухмыляется и добавляет.

— Нет, нет, Демид, не обижай князя. Просто он завидует. Не у всех есть брат, а у кого-то и друзей-то нормальных нет. Остаётся сидеть в углу и брюзжать, чтоб хоть как-то привлечь внимание.

Трактир взрывается хохотом.

Несколько человек одобрительно хлопают в ладоши. Князь Вяземский багровеет, словно его облили кипятком.

— Ты… —рычит он в мою сторону, вскакивая. — Ты жалкий мошенник! Я не позволю тебе разгуливать по этому городу с твоими грязными интригами. С двойниками –магическими копиями!

Хищно улыбаюсь и медленно шагаю к его столу.

— Вы уже позволили, князь. — Наклоняюсь ближе и тихо говорю: — И дальше вам придется только смотреть, как это продолжается. Или вы решили, что ваше мнение что-то значит для меня? Или что-то меняет?