Он протягивает руку.

— Садись. Всё это — было игрой. Теперь ты можешь забыть. Всё.

Стою. Не двигаюсь. Сердце — как молот.

— Только не вздумай сесть, — шипит Зир. — Это конец. Конец, слышишь? Всё забудешь. Всех. Себя.

Делаю шаг. Потом ещё. И ещё.

Я почти рядом.

И вдруг…

Глаза у него — у меня — вспыхивают багрянцем. Из глазниц — дым. Улыбка — разрывает лицо. Тело встаёт, вытягивается, как змея. Кожа — сходит, падает, а под ней…

— О-о-о! — тянет Зир, прячась за моей спиной. — Ты не готов к этому.

Понятное дело, передо мной — не я. И даже не Валиус.

Что-то… большее.

Оно склоняется ко мне, и голос — уже не мой, не его, не человеческий — звучит у меня в голове.

— Ты прошёл через иллюзии. Достойно. Но главное впереди, Демид Архипов. Тебе осталось выбрать. Но не сторону — цену.

— Какую цену? — шепчу пересохшими губами.

— Ту, за которую ты готов продать всё.

— Продать — что? — выдыхаю. — Ты хочешь получить мою душу? Или забрать мою магию? Что на кону?

— А ты достойный противник, — хрипит он.

Оглядываюсь по сторонам.

Стены Подвижного Лабиринта извиваются, словно гигантский змей. Каждый шаг отзывается эхом, будто каменные коридоры насмехаются над моей решимостью.

— Барон, вы уверены, что хотите продолжать? — раздается голос фамильяра Зира, чьи когтистые лапы бесшумно касаются пола.

Усмехаюсь, ощущая, как адреналин пульсирует в венах.

— Зир, разве мы не ради этого сюда пришли?

Иду дальше.

Воздух сгущается, и передо мной материализуется фигура в темном плаще. Раммон — истинный хозяин Лабиринта. Его глаза мерцают, словно звезды, затерянные в ночи.

— Демид Архипов, — произносит он глухо.— Ты прошел испытания, которым подвергнул тебя Валиус. Его уловки разбились о твою стойкость. Но теперь настало время окончательного испытания.

Зир фыркает.

— Окончательного? Это было еще не все?

Раммон продолжает.

— Валиус вложил в Лабиринт свою магию, питая его пороками и негативом. Если ты сможешь одолеть его в открытом бою, Лабиринт станет твоим, и его мана будет служить твоему делу по обработке кристаллов.

Киваю, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.

— Где мне найти Валиуса?

Раммон взмахивает рукой, и стены Лабиринта начинают двигаться, открывая арену, залитую призрачным светом.

В центре стоит Валиус, его глаза пылают ненавистью.

— Демид, — усмехается он. — Ты действительно думаешь, что сможешь меня победить?

Холодно улыбаюсь, поднимая руку, и чувствую, как моя магия сливается с энергией Лабиринта.

Валиус бросается вперед, выпуская поток темной энергии. Я отражаю его, создавая щит из чистой маны.

Мы обмениваемся ударами, каждый из которых заставляет стены Лабиринта дрожать. Валиус использует иллюзии, пытаясь сбить меня с толку, но я вижу насквозь его уловки.

Внезапно он вызывает цепи, стремящиеся оплести меня. Зир бросается вперед, разрывая их своими когтями.

Неужели мой фамильяр способен реально что-то сделать, а не просто болтать! Приятно удивлен.

Собираю всю свою силу, концентрируя ее в одном решающем ударе. Выпускаю волну мощнейшей чистой энергии, которая сбивает Валиуса с ног. Он падает, его магия рассеивается.

Наконец-то, враг повержен.

Раммон появляется вновь, кивая с одобрением.

— Ты доказал свою силу и достоинство. Лабиринт теперь твой.

— Благодарю.

— Можешь не благодарить, ты завоевал его по праву сильнейшего.

Мгновенно все меняется.

Чувствую, как Лабиринт откликается на мое присутствие. Его коридоры перестраиваются, подчиняясь моей воле. Мана течет по нему, как кровь по венам, наполняя меня энергией.

Зир садится на мое плечо, его глаза светятся удовлетворением.

— Ну что, барон, теперь у нас есть собственный Лабиринт. Что дальше?

Улыбаюсь, ощущая вкус победы.

— Дальше? Мы покажем миру, на что способны.

Выныриваю из Подвижного лабиринта — в буквальном смысле, потому что последнее его испытание затянуло меня в самые его глубины. С трудом верится, что я снова дышу дымом нашего, пусть и разгромленного, но родного завода.

Наверху меня уже ждут.

На фоне закопчённого неба и осевших стен стоят брат Арсений, Васька, Нина и боярин Семён Колтов.

— Жив! — восклицает брат. — Я ж говорил, если кто и выйдет, то это будет он — Демид!

— Или никто, — философски добавляет Васька. — Что, впрочем, тоже вариант.