«Они неплохо это приняли».

— Даже слишком, — только оглядевшись и убедившись, что никто не подслушивает, ответил Дарий.

«Теперь все странности можно списать на потерю памяти. Все ведь отлично, расслабься, наконец!».

— Честно, мне совсем не стало легче…

Лишь к вечеру следующего дня братья смогли добраться до деревни перед воротами главного дома уезда. Дарий уже хотел остаться один, запереться и просто помолчать. Посидеть в тишине. Потому что Злат воспринял его почти правдивую потерю памяти, как вызов. Всю дорогу он только и делал, что рассказывал о детстве Данияра. Не только все, что помнил сам, но и что рассказывали ему родители.

Сперва Дарий пытался слушать, потом ему надоело, но отвечать приходилось. Все-таки Злат старался ради него. А когда из-за холма показались крыши ухоженной деревушки, Дарий решил сменить тему.

— Давайте оставим мои ночные откровения втайне?

— Почему? — Скосил взгляд Свят.

— Потому что мне достаточно вашего беспокойства. Я же вижу, как вы оба теперь на меня смотрите. Кроме того, в доме могут быть предатели. Не стоит давать им лишних поводов устроить очередную западню.

Злат пожал плечами, видимо, соглашаясь.

— Мама ведь уже догадалась, верно? — Добавил Свят. — Поэтому она от тебя не отлипает.

— Отчасти, — не стал врать Дарий, в который раз поражаясь наблюдательности Свята.

— Но доводы неплохие. И сейчас это меньшая из наших проблем. Так и сделаем, твой недуг останется втайне.

Не успели братья подъехать к деревне, как перед глазами показалась толпа. Но взгляды крестьян обратились не к ним, а к воротам одного из дворов. Чем-то до крайности возмущенные, они требовали жителей оккупированного жилища показать лица и ответить за содеянное.

Свят уже хотел спешиться, но из ворот дома выехало несколько сурово настроенных всадников и сам Вацлав. В распахнутом кафтане, с колыхающейся у щеки прядью волос, выглядел он отчасти неряшливо и очень даже зло.

— Что вам еще привиделось? Разойдитесь! — Вацлав наскоку спрыгнул с лошади, мельком глянул на сыновей, но даже тем не кивнул, бросился к шумной толпе. Люди расступились, одновременно страшась и требуя справедливости.

Братья переглянулись и все-таки остановили лошадей, спешились и пошли к отцу. Еще на подходе слыша, как ругаются люди.

— У всех куры пропадают, а у них нет!

— Да, ярмарка в столице была три месяца назад, а у Исмира новая коза.

— Верно! Прямо тогда, когда у Бурса пропали две!

Вновь завелись люди, принявшись потрясать кулаками в сторону плотно запертых ворот.

— Ничего мы не крали! У нас просто козленок появился! — Прозвучало из-за забора. — И за курами мы следим. Если б вы все тоже следили, никто бы у вас не пропал!

— Да то ты говоришь, козлята так быстро не растут!

— Зато разрешившиеся начинают выходить на выпас! И вообще, за своим скотом следите, и не лезьте к нашему!

И снова крики, обвинения и прочая ругань. Дарий едва сдерживал улыбку. Увидев толпу линчевателей, он успел испугаться, еще слишком свежа в памяти история Петра, а тут всего-то скандал из-за пары куриц и коз. Никто никого не закидывает камнями. Уже хорошо.

Однако Вацлав так не считал. И мужчины за ним тоже. Они обнажили мечи и двинулись из-за спины барина. Люди шарахнулись в сторону.

— Расходитесь! Ночью будет выставлена дополнительная охрана. Никто не подойдет к вашим дворам.

Выказывая благодарность кивками, а то и поклонами, люди начали разбредаться по своим избам, но на запертые ворота все еще посматривали со злостью. Дарий даже попытался приглядеться к их рукам, надеясь, все-таки не увидеть в тех камней. Пока обошлось.

— Что здесь творится? — А вот Свят, в отличие от Дария, не улыбался.

Вацлав зачесал волосы пятерней и разъяренным псом уставился на старшего сына:

— Вы где столько пропадали? — Его бешеный взгляд прошелся по сыновьям, глаза округлились на Дарии, а затем потускнели, когда наткнулись на телегу с десятком свертков со вполне проступающими силуэтами мертвых тел.

Свят тоже обернулся к телеге и покачал головой:

— Об этом стоит поговорить, но не на улице.

— Как вы это допустили?! — Взорвался Вацлав и залепил Святу мощную оплеуху. Молодой мужчина пошатнулся, отступил на шаг. Опустил голову. Досталось и Злату. Отец не скупился на звонкие тумаки. Замахнулся и на Дария, но не завершил дело, видимо, решил, что тому хватит. — Как вы могли это допустить?! Мне стыдно называться вашим отцом!

Он оттолкнул Дария с пути и побежал к телеге, хотел коснуться ближайшего свертка, но отдернул руку. Вновь обернулся к потупившим взгляд сыновьям. Донельзя растерянный, он то открывал, то закрывал рот, не в силах выдавить из себя ни одного приличного слова. И легче от того, что из-за ворот барского дома показалась Вея, не стало.