Вместо того чтобы продолжать расспросы, я уселся в кресло и открыл папку. На чтение документов у меня ушло чуть больше десяти минут.

В общем, положение у Скворцова действительно было шаткое. И всё упиралось в официальное заключение расследования по предмету аварии.

Итак, первое. По результатам проведённого расследования было установлено, что причиной столкновения стало грубое нарушение правил дорожного движения со стороны водителя пассажирского автобуса, который выехал на полосу встречного движения при несоблюдении безопасной дистанции.

Второе. Технический осмотр транспортных средств показал, что автомобиль ответчика находился в исправном состоянии и двигался с разрешённой скоростью для данного участка дороги.

Третье. Анализ видеозаписей с камер наблюдения и свидетельских показаний не подтвердил факта алкогольного опьянения водителя автомобиля, что исключает данное обстоятельство как причину аварии. Не подтвердил в силу того, что этих самых записей не было. Приписка к заключению гласила, что система наблюдения в этой части шоссе находилась на профилактике и не работала в тот момент.

Четвёртое. Экспертиза также установила, что действия водителя автобуса были неадекватными и привели к потере контроля над транспортным средством, что стало непосредственной причиной его последующего столкновения с деревом.

В сухом остатке идёт вывод о том, что на основании собранных доказательств вина за произошедшую аварию возложена исключительно на водителя автобуса, тогда как ответчик не имеет отношения к случившемуся.

Всё это было красиво и подробно расписано на трёх листах и в конечном итоге полностью снимало какую-либо вину с Харитонова. Логично? Логично. Правда ли это? По большому счёту это не имело значения. Сейчас бы кричать о справедливости и прочее… Но какой смысл? Это официальное заключение делало его полностью невиновным, на что в обоих процессах напирали юристы Харитоновых.

Все заявления, что именно Егор Вячеславович Харитонов был пьян, превысил скорость и всё прочее, были не более чем голословными обвинениями и абсолютно ничего не весили, когда на противоположной чаше весов лежала пачка столь весомых контраргументов в виде решений экспертных комиссий.

— Сколько времени ушло на расследование? — спросил я Скворцова, и впервые на его лице появилась слабая улыбка.

— Тоже об этом подумал?

— Всего лишь сопоставил дату аварии и числа ваших слушаний, — хмыкнул я. — Я так понимаю, что всё прошло очень быстро?

— Слишком быстро, — фыркнул Скворцов. — Всё расследование провели меньше чем за три недели.

Я тихо присвистнул. Действительно быстро. Обычно в стандартных условиях следствие по такому случаю могло занять от одного до трех месяцев. А тут чуть меньше одного.

— Уверен, что вы обратили внимание на это? — спросил я, и Скворцов скривился.

— Поучи меня ещё, — ответил он. — Конечно, я ткнул их в это лицом. И получил стандартный ответ. Что он аристократ, порода нации! Его дело рассматривают лучшие профессионалы и делают это максимально оперативно, и прочая чушь…

— Ясно, — прервал гневную тираду. — Что-то такое я и думал. И, разумеется, Харитоновы полностью отрицают свою вину и отказываются платить компенсацию, так?

— Так, — подтвердил Владимир.

На самом деле это было странно. Если так подумать, то здесь имелось всего два варианта. Первый — Харитонов действительно был ни при чём, а расследование провели так быстро и тщательно как раз именно по тем причинам, которые были озвучены в заключении. Тогда шансов на победу в этом деле у Скворцова не было никаких.

Второй вариант уже идёт в иной плоскости. Егор виновен, и это дело просто пытались замять. Но возникает вопрос. Харитоновы — графский род. Если мне память не изменяет, то они вроде военные или что-то в этом роде. Впрочем, сейчас не важно. Важно другое. Если они действительно скрывают вину, то не лучше ли было заплатить компенсацию?

Ну, скажем, создать фонд для пострадавших, из которого они бы и получили ее, просто обставить это всё как благотворительность? Это ведь логично! Даже не так. Это напрашивалось само по себе. Дать денег, но в обход, чтобы не признавать вину своего ребёнка и в то же самое время набрать очков, выставив себя в виде доброжелательных и ответственных аристократов.

Но они этого не сделали, продолжая напирать на невиновность Егора. В чём причина?

— Когда будет третье слушание?

— Нам ещё не назначили дату… — начал Скворцов, но я тут же его перебил.

— Тяните время, — сказал я ему, и Скворцов нахмурился.

— Это может быть проблематично. Учитывая, что именно я являюсь инициатором процесса, судья может счесть это контринтуитивным. Тем более что у меня нет никаких новых улик, которые я мог бы предоставить уже после подачи иска…

— Необходимость координации с клиентами, — предложил я. — Формальных причин можно придумать достаточное количество. Процессуальное право позволяет это сделать…