Чуть отклонившись, глянул в открытых холодильник. Тот был завален разнообразными продуктами. Мда, ну, как я уже сказал, красиво жить не запретишь.

— Ну кто я такой, чтобы отказать даме в её желаниях?

Настя с довольным видом кивнула и протянула мне штопор для вина.

— Ладно, признаю, это вкусно, — заявила Настя, откладывая в сторону нож и вилку. — Очень вкусно.

До этого она собрала последним кусочком мяса остававшийся на тарелке перечный соус перед тем, как отправить его себе в рот. Его я тоже сам приготовил. Тем более, что ничего сложного в этом нет.

Из этой вырезки я приготовил пару небольших стейков. Прожарка медиум. А до того, как взяться за мясо, благо готовилось оно быстро, только отдохнуть надо ему дать минут десять после приготовления, сделал гарнир из обжаренной спаржи и запеченного в духовке картофеля. Всё вместе довольно просто, но крайне вкусно. А красное вино лишь сделало этот ужин ещё лучше.

Настя, конечно, по началу всё равно немного кривила нос, глядя на розовое мясо внутри. Всё-таки медиум. С другой стороны, она явно собиралась «вытерпеть» всё стоически, так что вида не показывала. А за первым осторожным кусочком последовал второй. За ним третий. А там и четвёртый.

— Я же говорил тебе, — улыбнулся я, наливая себе ещё вина. — Суть в нежности и насыщенности вкуса. А если зажаривать его в подошву, то и удовольствия не получишь. А уж с таким куском мяса это вообще святотатство!

Она отложила вилку в сторону и вытерла губы белоснежной салфеткой.

— Знаешь, я теперь себя немного дурой чувствую, — несколько смущённо произнесла она и протянула мне свой бокал, где уже почти не осталось вина.

— Почему? — спросил я, наливая ей вина.

— Потому что каждый раз отказывалась раньше, — пояснила она. — Всегда нос воротила и просила зажарить посильнее. Теперь я даже понимаю, почему наш повар на меня такие взгляды порой бросал.

На это я лишь пожал плечами.

— Мудрый человек, видать. Не переживай, всё приходит с опытом. Я люблю вкусно есть. А для этого нужно уметь вкусно готовить. Так что я никогда не зарекаюсь насчёт какого-то блюда, пока не попробую его лично.

— Прямо как с тобой, — рассмеялась она.

— Это в каком смысле?

— Ну, я ведь помню нашу первую встречу, — пояснила она, покачивая бокал вина в своих пальцах. — У нас не очень всё началось…

Вспомнив тот день, я чуть не хрюкнул от смеха.

— Это да.

Ладно. Хорошо. Признаю, что хорошее настроение у меня было не только благодаря дорогому мясу и хорошему вину. Я видел, как сидящая передо мной девушка старалась ради того, чтобы создать приятную атмосферу. Она даже переоделась, чем немало так удивила меня, сменив дорогую одежду, в которой ездила в универ, на простые и даже уютные домашние вещи, пока я готовил.

Сейчас она сидела передо мной в футболке и в чём-то вроде коротких штанов от пижамы. Абсолютная простота, но смотреть было куда более чем приятно.

— Итак, расскажешь мне, почему мой отец последние пару дней ходил злой, как голодный волк? — спросила она, облокотившись на стол и глядя на меня.

— Зависит от того, зачем тебе это, — пожал я плечами.

— Любопытно, — ответила девушка. — Потому что когда я позавчера видела Рому, у него было это выражение. То самое.

— Какое?

— Ну знаешь, когда человек очень не хочет говорить «я же говорил».

— Меня больше всего удивляет, что ты почему-то решила, что это как-то связано со мной, — не «раскололся» я.

— Ну, может быть, я немного порасспрашивала Рому…

— Понятно. Ничего там не было, Насть. Просто мы с твоим отцом… Скажем так, мы пришли с ним к некоторому взаимовыгодному соглашению.

— Когда приходят к таким соглашениям, обычно довольны обе стороны.

— А я ничего не говорил о том, что твой отец был им доволен, — поправил я её. — Я лишь сказал, что оно было взаимовыгодным.

— А-а-а-а-а…

— Ага, — сказал я, и она рассмеялась.

— Саша, вот скажи мне, как так выходит? — попросила она, вставая из-за стола и направляясь в сторону просторной гостиной, что соединялась с кухней.

— Что именно? — поинтересовался я, убирая со стола посуду.

— Ты умён. Умеешь хорошо готовить, — Лазарева села на диван и, закинув одну ногу на другую, посмотрела на меня. — Прекрасно разбираешься в нашей профессии, хотя вообще-то, по идее, должно быть абсолютно наоборот. И при всём при этом…

Она вдруг замолчала. Её взгляд из заинтересованного вдруг стал смущённый, словно она неожиданно для себя осознала, насколько бестактным может быть вопрос, который она хотела задать.

Эти эмоции оказались настолько сильными, что я и сам замер, так и не донеся последние тарелки до раковины.