— Спасибо, но обойдусь, — сразу же ответил я.

— Почему-то я ожидал, что ты скажешь именно это, — усмехнулся он и продолжил. — Пожалуй, с меня достаточно лишних противостояний. Я больше не буду лезть в твою жизнь. В твои отношения с моей дочерью. И не стану вставлять тебе палки в колеса.

При этих словах на лице у него было такое выражение… Не знаю, Павел Лазарев выглядел как крайне уставший человек. Человек, который вновь вляпался в проблему, с которой абсолютно не хотел связываться. И сейчас решил, что называется, избавиться от неё кардинально. Сжечь мосты, если можно так сказать.

Но что-то не давало мне покоя.

— Вот сейчас не поняла, — осторожно произнесла Настя. — Мам?

— А я разве сказала что-то непонятное? — Удивилась та. — Кажется, всё более чем ясно.

Валерия посмотрела на растерянную дочь, и её улыбка стала ещё шире. Она вздохнула и снова указала на кресло.

— Настя, сядь, пожалуйста. Не люблю, когда люди, с которыми я веду разговор, стоят на ногах.

Настя была настолько растеряна происходящим, что даже перечить не стала. Просто села обратно на кресло.

— Посмотри на себя, — произнесла Валерия. — Ты уже взрослая девочка. И можешь сама принимать решения. И то, что я вижу перед собой, крайне ясно мне говорит о том, что ты его уже приняла…

— Ничего я не принимала!

— Приняла, даже если продолжаешь убеждать себя в обратном, — с нажимом произнесла Валерия. — Посмотри на себя. Ты здесь защищаешь этого мальчика от моих нападок. Даже несмотря на всё то, что я тебе сказала, ты продолжала защищать его. Настя, тебе не кажется, что ты…

— Не смей этого говорить! — Тут же вскинулась её дочь, чем вызвала у своей матери ироничную улыбку.

— А мне и не нужно, — Она глянула на часы и встала с дивана. — Ты и сама всё знаешь. Другой вопрос, что ты с этим будешь делать. Хорошенько подумай над этим, девочка моя. Потому что если ты решишь, действительно решишь соответствовать своему выбору, то это может оказаться для тебя куда больнее, чем тебе кажется.

Валерия обошла разделяющий их невысокий столик и подошла к дочери.

— Настя, в отличие от тебя, я была лишена подобного выбора. Я тебе уже говорила, что о браке между мной и твоим отцом договорились в тот момент, когда мне было шестнадцать. Всё было решено заранее и без моего участия. Считаю ли я это чем-то плохим? Нет, не считаю… Ну, разве что только в начале. Но потом это дало мне уверенность. А когда я узнала Павла получше, то обрела и чёткое понимание того, каким человеком он является. Да, любовь между нами появилась не сразу. Далеко не сразу. Поверь мне, я кривилась от этого навязанного брака порой даже хуже, чем ты когда-либо. Но узнав твоего отца получше, я осознала, что никогда и ни с кем не буду чувствовать себя столь защищённой и уверенной.

— К чему ты…

— К тому, что у тебя сейчас есть выбор, Анастасия, — Глядя ей в глаза произнесла Валерия. — Выбор, который ты можешь сделать между уверенностью и теми чувствами, что испытываешь сейчас. Я свой выбор сделала, и я им полностью довольна. А вот будешь ли ты довольна своим — другой вопрос. Но это будет твой выбор, и с его последствиями жить предстоит только тебе.

Сказав это, она улыбнулась и, взяв перекинутое через спинку второго кресла пальто, направилась к выходу. Но уже у самой двери она остановилась и обернулась.

— Последствия, Настя, могут тебе не понравиться, — сказала она перед уходом. — Но в любом случае, это будет именно твой выбор, а не чей-то ещё.

Когда дверь за ней закрылась, Анастасия упала спиной на спинку кресла, закрыла глаза и крайне пожалела о том, что заказала на этот вечер только две бутылки вина.

Ладно. Этот разговор пошёл совсем не так, как я ожидал.

— То есть что? Мир?

— Я бы не назвал это миром, — Пожал плечами Лазарев. — Но отсутствие войны тоже выглядит неплохо.

Он налил себе ещё выпить.

— Конечно же, я был бы рад, если бы ты вернулся обратно на работу в мою фирму. Теперь я понимаю, что кое-кому не мешало получить пинок по своему самомнению. Порой такие удары могут оказывать крайне положительное воздействие.

— Это вы сейчас так расписываетесь в своем поражении?

— Это я расписываюсь в том, что признаю его, — Поправил меня Лазарев. — Но в целом, да. Я не хочу больше конфликтовать с тобой. Как оказалось, подобные конфликты дорого мне выходят.