Я напряг мышцы и, опираясь на посох, попытался встать — но тело отказывалось подчиняться. Пальцы тряслись от жутчайшего тремора, хотелось напиться и прогнать дрожь — но вина у меня нет, и от этого только гаже на сердце. Я ещё раз попытался встать, но смирился. Тело требовало отдыха, немедленно. Лог.

Ошеломляющие результаты прошедших четырёх этапов по шесть дней. Если на первом этапе я взял пятьдесят два «уровня», а на втором восемьдесят девять — то на третьем уже сто семь «уровней». А на нынешнем, четвёртом этапе, я взял немыслимые сто семьдесят четыре «уровня». Из которых сорок — за один сегодняшний день. В горле дерёт от сухости, как зашёл утром в осквернённый сад, так нежить и убивал.

Три дня назад «Магическая стрела» прокачалась до двадцать пятого уровня, «система» наградила меня двумя «очками навыков». Стрела оказалась умением «лёгкого уровня сложности прокачки», тогда как «Рывок» умение «простого уровня сложности», и за поднятие «Рывка» до двадцать пятого уровня я ещё на материке скверны получил одно «очко навыков». Не знаю, в чём разница между лёгким и простым, но узнавать не хочется.

У «Магической стрелы» можно было увеличить урон с двадцати пяти до пятидесяти «жизней», увеличить дальность до ста метров, уменьшить потребление «маны» на пять пунктов, или отказаться от улучшений, получив тридцать урона и шестьдесят метров дальности. Всё бессмысленно, кроме дальности и урона, но сейчас важен урон: «Магическая стрела» прокачивается от использования и нанесённого урона. Да выгодней нанести одной стрелой столько же урона, сколько до этого двумя.

Я глубоко вздохнул, отгоняя усталость, и резко распрямился, опираясь на посох. Ноги дрожали, взгляд поплыл, сознание повело. Усталость ржавой тёркой скоблилась в мозгу и теле, пришлось потрясти головой, отгоняя наваждение.

Надо мной висела одна из широких деревянных площадок. От неё якорными цепями отходили деревянные мостики к другим площадкам на той же высоте; спускались ступеньки на площадки уровнем ниже; с боков некоторых площадок по широким стволам деревьев спускались верёвочные лестницы, а где-то в массивные стволы врощены деревянные винтовые лестницы.

Лагерь раскинулся на четырёх уровнях, начинаясь на высоте в двадцать метров и заканчиваясь в сотне метров над землёй. Между десятками площадок сотни мостиков и переходов, но на первый уровень лагеря пограничников ведёт только один путь. Через винтовую деревянную лестницу. Она врощена в ствол дуба или ели обхватом в четыре руки, не меньше пяти метров в диаметре у этого исполина.

Но рядом со мной не только деревья и расчищенный от нежити путь до начала осквернённого сада. На безжизненной земле лежат сотни истыканных и забитых трупов, самые дальние поочерёдно начинают вибрировать и распадаться атомами.

Ещё позавчера я приблизился к пограничному лагерю. Облачённая в кольчуги и кожаные доспехи нежить оголтелыми болванчиками бросалась в мою сторону, едва я подходил к ним ближе трёхсот метров. Нежить падала с огромной высоты с хрустом и чавкающим звуком, ломая конечности и хребты, чем несказанно облегчала своё убийство — но практически восемьсот тварей оказались за передами лагеря и весь сегодняшний день я выманивал их, и убивал.

Я осмотрел себя, что ничего лишнего не кровоточит, кроме небольшого пореза на левом плече от неловко пропущенного удара. Кто бы мог подумать, что нежить иногда будет нападать группами из шести тварей, и они полностью разрядят «Вторую броню» в поясе? Я едва не лишился руки, когда одна из сильно юрких тварей атаковала прямым ударом меча, но в последний момент дёрнула телом и руками, изменяя траекторию удара. Лезвие чиркнуло по плечу, изодрав рукав кожаной рубахи. Рана не глубокая, больше порез, но рубаху со штанами жалко. Их только выкидывать: на бёдрах и коленях прорехи от порезов.

Мне несказанно повезло не повстречать нежить с луками, иначе бы я превратился в подушечку для иголок — но приятней, что в чёрном поясе «Щит магии». Без него бы меня обездвижили «Ступором», и обезглавили.

Я пнул труп нежити. Около твари лежал небольшой деревянный посох, украшенный россыпью камней. С его помощью я перевернул нежить на спину. Жёлтый балахон, до колен и с короткими рукавами, испачкан тёмно-коричневым ихором, а вышивка истёрлась — но даже так узор на груди всё ещё различим. Огромная птица с широкими крыльями и тремя когтями, торчащими из каждого локтя крыла. Эта птица похожа на другую, изображение которой красным и чёрным кирпичом выложено в одном из отстойников канализации Баскара.

Вот смотрю я на вышитую птицу на груди балахона нежити, при жизни явно бывшую магом, смотрю на запечатлённую «фреску памяти» с изображением из руин Баскара — и, кажется, начинаю кое-что понимать. А кое-что и вовсе понимать отказываюсь.

Винтовая лестница на первый ярус лагеря деревянная, но какая-то странная. Когда-то давно, ещё до прихода скверны, в огромном стволе змейкой прогрызли отверстия размером больше мяча. В них вставили широкие прямоугольные балки. Со временем место стыка заросло грубой шероховатой древесной мозолью, а из внешнего торца балок выросли сотни побегов. Они живой толстой изгородью переплелись и плотно срослись, закрывая лестницу. Внутри воздух спёрт, а на противоположных сторонах прямоугольных балок, где они вклинивались в ствол дерева и где из них выходили побеги, в углах росли причудливые плоды и цветочки всех возможных размеров, форм и раскрасок.

Я поднялся на помост первого яруса, созданного из сплющенных веток. Они растут из широченных балок, подобно лестничным они вставленны в стволы деревьев. Места стыков заросли мозолями, из балок выросли ветки, кои и образуют помост. Крепкий, не прогибается от прыжков на нём, лишь игриво поскрипывает.

Выход с лестницы кольцом окружают будки с узкими дверьми и оконцами, подражая эдакой баррикаде из проходных, совмещённых с амбразурами для стрельбы из луков или выпадов копьями.

За кольцом будок начинаются древесные домики, созданные по тому же принципу, что лестница и сама площадка. Домики разнятся по формам, но в большей части имеют общие черты: прямоугольную форму, вертикальные окна, десять метров высоты и односкатную крышу. Таких на весь лагерь сотни, до прихода скверны лагерь вмещал больше двух тысяч бойцов. Но есть и отличные от прочих домики: полукруглые в пять метров высоты и крупные, круглые и как башенки вытянутые до начала второго яруса площадок; квадратные и с пристройками. Такие типы зданий на всех четырёх ярусах пограничного лагеря, и не надо гадать, что прямоугольные дома — это казармы бойцов. Мне они неинтересны, но в парочку я загляну. Меня больше интересуют все остальные здания. Но сперва я должен кое в чём убедиться. Лог…