– Да может и нравится, но нельзя же так им во всём потакать, чтобы от оригинальной истории и камня на камне не осталось. – Не унимался я.

– Как же нельзя? А для кого же мы тогда всё это делаем, если не ради них? – Задал Йохан обескураживающей вопрос, похоже, он действительно почитал себя истинным служителем муз.

– Но ведь история про юного рыцаря была совсем о другом, нельзя же так её преподносить!

– Дык, если по-другому её поведать, то кто ж тогда её вообще смотреть будет? Какую бы историю вы не поведали, но ежели нечем завлечь на неё народ, то какой в том толк?

– Ну знаете… – Возмутился я, при этом действительно не найдя что ему ответить. – Мастер Йохан, можете сколько угодно кормить своих зрителей непотребством, но только отныне я запрещаю Вам упоминать и рыцаря Люка, и чёрного рыцаря-колдуна и далёкую-далёкую страну. – Поставил я ультиматум.

– Ну уж нет, мастер Виктор, я к Вам, как говорится, со всем уважением, но вот токмо запрещать мне Вы ничего не можете. Где ж это видано, такое? Не при феодалах живём, знаете ли, чтобы мне тут ещё кто-то что-то запрещал. – Твёрдо ответил Йохан. И что самое обидное, в этом вопросе действительно закон был на его стороне.

– Благодарю за угощение. – Мрачно буркнул я и встал из-за стола, так и не притронувшись к кружке.

***

– Послушай, Витя, в чём-то он ведь действительно прав. – Пытался урезонить меня Максим Виленович, пока я гневно расхаживал по нашей маленькой комнатушке. – Да и потом, ты же сам говорил, что для местной публики история должна быть проще.

– Но не настолько же… – Как и при любом споре, мы снова вернулись к тому, с чего начали.

– Да махни ты рукой на этот Бадденкомпф, говорю же, на юг надо ехать, Эллирада, наверное, уже и забыла про нас, а там, если до республик доберёмся, до сами в золоте купаться будем. Луминия, ты ведь меня поддерживаешь?

– Не знаю. – Неуверенно ответила девушка.

– Слушайте, Максим Виленович, ну не могу я это так бросить, не по мне это. – Отчаянно ответил я.

– Витя, из-за твоей взыгравшей гордости, мы можем застрять в этом проклятом Бадденкомпфе до поздней осени, пока дожди не начнут дороги размывать, неужто ты хочешь в этой дыре ещё и всю зиму просидеть? – Резонно спросил он.

– Всю зиму? Да мне хватит одной-двух недель, и обещаю, после этого мы уедем отсюда с тугими кошелями, посрамив этого выскочку.

– И как же ты хочешь это, как ты выразился, проучить? Будешь давать собственные сеансы, переманивая у него зрителей?

– Вот именно!

– Ну и поведай, для начала ,как же ты собираешься их заманить к себе? – Ехидно спросил московский интеллигент.

– Как? Да разве не очевидно, что наше представление в разы лучше, чем у него? Да местная публика сама повалит. – Парировал я его вопрос.

–Ааа… Так это та самая старая, добрая теория Адама Смита, согласно которой, благодаря эгоизму участников рыночной конкуренции, в конечном счёте, в выигрыше остаётся потребитель, а побеждает исключительно лучший товар? – Не скрывая своего сарказма, произнёс диссидент.

– Вот именно! – Повторил я. – Мы улучшим наше шоу, сделаем картинку лучше, добавим эффектов… не знаю… может продолжение сделаем, наконец! – Всё сильнее распалялся.

– А ещё, Виктор, эта теория – полнейшая чушь. – Грустно добавил максим Виленович.

– Да ладно, что может пойти не так? Стоит местным бюргерам только увидеть, оригинальное представление, как они и думать забудут про Йохана.

– Боюсь, тебя разочаровывать, но твоя затея выйдет нам боком, сам увидишь. – Мрачно подвёл итог мой собеседник.

На следующий день, первым же делом, я отправился подыскивать другую таверну. Обычно их в городе было немного, но, всё же, всегда больше одной, так что найти ту, хозяин которой бы согласился на представление, оказалось несложно, с тех пор, как Йохан стал давать сеансы у Михеля, тот начал перетягивать клиентов к себе.

Следующим ходом в моём противостоянии стала реклама. Я заплатил всем глашатаем и просто мальчишкам-бездельникам, чтоб они на всех углах, как можно громче распространили весть, о том, что нынче вечером в трактире у Клауса, что рядом с улицей мясников, будет демонстрироваться настоящая история об отважном Люке, рыцаре-колдуне и так далее. Ушла на это немалая часть сбережений, но оно того стоило, в первый же вечер тёмный подвал был забит до отказа. Пришлось даже входную дверь оставить открытой, чтобы было чем дышать. В тот раз мы провели подряд четыре сеанса.

Однако, как выяснилось, мнение самих зрителей, об увиденном, сложилось неоднозначное. Одни явно были в восторге, тогда как другим больше по душе была версия Йохана, были ещё и третьи, которые никак не могли определиться с собственным мнением, поэтому увлечённо слушали, что говорят остальные. Я как раз закончил последнее представление и усталый поднимался в общий зал таверны, где сейчас шёл ожесточённый спор.

– Да как Вы не понимаете? – размахивая руками, что-то доказывал худощавый бледный парень, одетый в жёлтую, испачканную в паре мест, котту. – В этом же и вся суть, это Вам не глупые прибаутки Йохана, тут о важных материях рассказывается!