– Не смей… Слышишь, придурок? Не смей дохнуть здесь! – кричала я, в бешенстве стуча кулаками по его бездыханной груди. Со стороны, вероятно, я выглядела как помешанная, но не собиралась останавливаться, потому удары чередовала с очередными вливаниями маны, а затем массажем сердца. Даже про искусственное дыхание не забывала. – Дыши! Дыши, гад! Рафаэль! – выкрикнула я в последний раз и бессильно упала на бездыханную грудь, громко зарыдав. – Чертов придурок, – всхлипнула я жалобно, захлебываясь рыданиями. – Как же так… Не уходи, не бросай меня…

Внезапно мне показалось, что не бившееся до этого сердце, робко дрогнуло под моей щекой.

– Раф? – подорвалась я и, наконец, подключила магическое зрение. Стоило это сделать, как едва не завизжала от радости. – Думаешь, так просто от меня отделаешься, остолопина? – цедила я ругательства сквозь зубы и вновь стала вливать ману, параллельно делая массаж сердца. – Хрена с два! – рявкнула я, наблюдая с подрагивающей полубезумной улыбкой, как очень медленно и неохотно, но легкие мужчины восстанавливаются, сердце бьется все чаще и сильнее.

Меня повело, замутило от резкой усталости и головокружения. В глазах потемнело, но я мотнула головой, продолжая следить за восстановлением тела эльфа, нещадно жертвуя остатками своей магии, которая стремительно заканчивалась, как из дырявого ведра.

– Довольно. Теперь поспи, – внезапно кто-то дотронулся до моей шеи, и я стала заваливаться на спину, но до земли так и не дотронулась. Этот «кто-то» аккуратно обнял меня и прижал к груди, а затем прошептал: – Ты сделала достаточно. Отдыхай.

Проснулась как-то слишком резко, точно опустили рубильник, и я открыла глаза, пробуждаясь ото сна, в котором даже сновидений не было. Обнаружила себя в комнате и уже, было, испугалась, что предательство Зигрида и мой побег от рыцарей только приснились, или, того хуже, рыцари меня все же нагнали, но что-то не складывалось. Если память меня не подводит, и то не было сном, то с рыцарями разобрался призванный мной демон. Кстати, это он меня вырубил?

Но что куда важнее – смогла ли я спасти Рафа? Этот вопрос занял все мысли, и я уже собиралась подорваться на месте для поиска ответа, как поняла, что сделать это будет затруднительно, так как сбоку заворочалось что-то огромное, а затем на меня упала… лапа. Здоровенная, когтистая лапа, тяжесть которой едва позволяла мне дышать.

Жизнь Рафа тут же отошла на задний план. Главенствовать в приоритете стала моя собственная, так как аккуратно и настороженно обернувшись, я с тихим писком ужаса обнаружила себя лежащей в объятьях давешней, сладко спящей пантеры, которую освободила в пещере, а следом та спасла меня от монстра. Вот только по моим ощущениям кот стал еще больше, чем я запомнила. И я даже знала причину такой метаморфозы – тесный контакт со мной, отчего на эльфах трещит одежда по швам, а духовные коты становятся явными мутирующими представителями выходцев Чернобыля.

Мой писк пантеру окончательно разбудил, кот сладко зевнул во всю пасть, в которую с легкостью умещалась вся моя голова. Меня обдало далеко не свежим дыханием, от которого бы я непременно потеряла сознание, вот только была напугана настолько, что совершенно не дышала и собиралась лишиться сознания прежде, чем меня загрызут и мне станет больно.

Пантера, наконец, закрыла пасть, сладко облизала морду, причмокивая и щуря удивительно яркие голубые глаза на свету. Лишь затем взгляд кота упал на едва живую от страха меня, и зверь оживился, пригнувшись к моему лицу.

Я вновь тоненько запищала, зажмурившись от страха и также пораженно заткнулась, когда меня облизали, слюняво и… вообще-то, больно, ибо язык здоровенного кота был схож с наждачкой.

– Вай! – от омерзения я даже отмерла и стала отпихивать от себя башку кота, пока он с меня весь эпидермис не слизал. – Отвянь, блин! Да, фу… Фу, я сказала. Гадость какая… – взвыла я, очень не вовремя открыв рот, который вновь лизнули. Поняв, что легче стену подвинуть, чем раздавшегося во все стороны зверя, я сама, с большим трудом, выползла из-под лапы, грохнувшись с постели, а затем шустро-шустро поднялась на ноги. Кот последовал за мной с немым интересом, думая, что я с ним играю и, стоило мне выпрямиться, как дикий кот стал тереться о мои бока и грудь, наворачивая круги, как голодный домашний Мурзик о ноги хозяйки. Вот только разница между домашним Мурзиком была разительной и от нападок домашнего кота я могла отделаться шерстью на черных штанах и риском мокрых тапок, тут же я рисковала сломаться от непрекращающихся ласк духовного зверя, который уже в холке был мне по грудь. – Ну, хватит уже, пожалуйста! – взмолилась я, когда тот поднял башку и вновь попытался слизать мое лицо. Черт, равноценно с этой лаской можно смело потереться лицом об асфальт. – У меня сейчас уже кожа закончится! – отпихивалась я из последних сил, понимая, что это мой персональный извращенный ад: умереть от ласки здоровенного кота, которых я в прошлой жизни, вообще-то, сильно любила. Вот и вышли мои желания боком.

– Довольно, оставь девушку в покое, – раздалось внезапно, и пантера присмирела, замерев и недовольно фыркнув. Но, что главное, кот отошел, недовольно заворчав и порыкивая, оставив меня мокрую, покрасневшую и зашуганную, чтобы обернуться на незнакомого мне мужчину. Стоп, незнакомого ли?

Присмотревшись, я узнала в пришельце демона Сэда. Только… без рогов и пугающей ауры. Передо мной стоял эльф с неестественно темной кожей для этой расы, длинными заостренными ушами и желтоватыми глазами.