— Далеко ли до ближайшего города? — поинтересовался я.

— В Енисейск — дня три-пять пешком, — сказал старик, наконец заговоривший. — А в Томск — неделя будет.

Енисейск… Мои земли совсем недалеко. Значит, джунгары рейдят прямо рядом со мной.

— Слушайте, — обратился я к раненым. — Мы не можем вас с собой взять, но дадим зелий и денег. Доберётесь до Енисейска — расскажите властям, что произошло.

— А вы куда? — спросил мужчина.

— У нас свои дела, — уклончиво ответил я. — Но, поверьте, эти твари ответят за всё.

Оставил раненым несколько флаконов с лечилками и денег — этого должно хватить, чтобы добраться до города.

— Спасибо вам, — с благодарностью сказал старик. — Мы уж думали, помрём здесь.

— Как видите, нет, — коротко ответил. — Ещё близких своих встретите.

Глаза мужчин расширились.

— Благодарим вас, молодой господин! — поклонились они.

Мы направились к выходу из деревни. Дым всё ещё поднимался от тлеющих развалин, воздух был тяжёлым от гари и запаха пожарища. Клаус шёл рядом, время от времени оглядываясь на разрушения.

— Магинский, — сказал он, когда мы отошли на приличное расстояние от места трагедии. — А что если всё связано? Казимир, джунгары, заказ на тебя?

Интересная мысль. Я и сам об этом подумывал, пока мы осматривали руины деревни и опрашивали выживших.

— Возможно, — признал, перешагивая через поваленное дерево. — Слишком много совпадений для случайности. Дирижабль падает, сразу же появляется Казимир, а в это время джунгары нападают на деревню неподалёку.

— Тогда у тебя серьёзные враги, — нахмурился Клаус. — Такие, которые могут координировать действия наёмников и целых армий, планировать операции на территории нескольких стран одновременно.

— Знаю, — кивнул я. — Император явно начал действовать решительно. Больше не пытается меня просто устранить тихо, теперь он готов развязать настоящую войну.

— И что будем делать?

— То же самое, — оскалился. — Действовать решительно.

Мы двинулись по лесу, оставляя позади дымящиеся развалины деревни. Клаус всё ещё прихрамывал после встречи с Казимиром, но с каждым шагом становился увереннее. Зелья продолжали своё действие — лицо порозовело, дыхание выровнялось.

Лес встретил нас привычной прохладой и мраком. Высокие сосны смыкались кронами, пропуская лишь редкие солнечные лучи. Воздух здесь был чище, без примеси дыма и пепла.

Снова лес. Мы шли уже около часа, когда я почувствовал, что ориентация в пространстве начинает хромать. В детском теле многие привычные навыки работали хуже.

— Стой, — остановил Клауса. — Нужно понять, куда идём.

Пили зелья — выносливость и восстановление магии. Горький вкус, но эффект почти мгновенный. Усталость отступила, голова прояснилась.

Я поднимался на летающей змее, чтобы посмотреть, куда нам двигаться. Достал монстра из пространственного кольца, и Клаус впервые увидел, что я управляю существами.

— Это… — он открыл рот, наблюдая, как змея послушно зависла в воздухе. — Ты управляешь монстрами?

— Да, — коротко ответил, снова забираясь на спину твари. — И не только ею.

Поднялся над кронами деревьев. С высоты местность выглядела иначе: лес тянулся до горизонта, но вдалеке виднелись признаки цивилизации — дым от печных труб, прямые линии дорог.

Спустился вниз. Клаус всё ещё смотрел на змею с нескрываемым изумлением.

— Туда, — указал я направление. — Километров пять до ближайшего села.

Взял с вора ещё клятву молчания, когда он увидел моих монстров и теперь знает о навыке.

— Клянусь никому не рассказывать о способностях Павла Александровича Магинского подчинять монстров, — произнёс мужик, не отводя взгляда от летающей змеи. — И обо всём, что увижу в дальнейшем.

Магическая энергия скрепила его слова. Теперь он физически не может разболтать мои секреты.

— Интересный ты человек, — заявил вор, когда мы продолжили путь. — Уже который раз удивляешь меня. Земельный аристократ, отделившийся от империи. В друзьях некромант и вор, управляешь монстрами. Обычно ваш брат брезгует подобным.

В его голосе звучало искреннее восхищение. Клаус привык к тому, что аристократы смотрят на преступников свысока, а тут — полная противоположность.

— У меня с этим нет проблем, — пожал плечами. — Если человек или тварь может быть полезна, она будет моей. Предрассудки — роскошь, которую я не могу себе позволить.

Мы шли между деревьями, и я внимательно изучал своего нового союзника. Клаус был интересным типом — образованный, манерный, но при этом смертельно осторожный. Такие люди встречаются редко.