Гарнток тем временем неспешным шагом направился в сторону замеченной мной двери, а Августа посмотрела на меня несколько напряжённым взглядом, и произнесла:

— Нев, слушай меня внимательно… Честно говоря, я никогда не верила в существование этого места, но благодаря деду знаю про него не мало. Тебе нужно во всём слушаться Гарнтока, и самое главное — ничего не бояться. Здесь с тобой не при каких условиях не может произойти чего-то плохого. Это место предназначено совершенно для другого.

— А ты разве со мной не пойдёшь? — неимоверно удивился я такому поведению переживающей за каждый мой чих Августы, на что она извиняюще развела руками, и ответила:

Боюсь что так, внук. Это место способно помочь тебе, не сформировавшемуся ребёнку, но если туда попадёт взрослый маг, то есть очень большая вероятность того, что оно навредит этому магу, и восстановиться тот сможет очень не скоро…

Услышанные слова меня малость насторожили. С одной стороны — да, я не сформировавшийся ребёнок, в этом Августа права, однако с другой стороны — моё сознание уже вполне себе сформировавшееся, и существовал какой-то риск, что это странное место навредит и мне.

Размышляя таким образом, я на полном автомате сделал несколько шагов назад, что было воспринято Августой как самый обыкновенный детский страх перед неизведанным, поэтому она постаралась мягко улыбнуться, и сказала:

— Не бойся, Нев. Ты же хочешь разобраться со своей магией, ведь так? Это самый простой и в то же время действенный способ сделать это. Нам с тобой очень повезло, что Гарнток согласился нас сюда провести, и…

— И мы ещё обязательно разберёмся, каким это образом ваш покойный дедушка смог преодолеть запрет на разглашение информации об этом месте, — раздался скрипучий голос гоблина, который сразу же нетерпеливо продолжил:

— Колыбель готова. Вы так и будете тут трепаться и отнимать моё время, или мы наконец-то приступим к цели нашего визита в самое сердце Гринготтса?

Я тревожно сглотнул, неожиданно ставшую вязкой слюну, но вспомнив слова Августы всё-таки взял свои эмоции под контроль и решительно сказал:

— Я готов. Что нужно делать?

Гоблин на это утверждение оскалился, что в его народе видимо считалось широченной улыбкой, после чего приглашающе махнул рукой в сторону пока ещё закрытых дверей, и сказал:

— Проследуй туда, будущий глава рода Лонгботтом. На столе рядом с дверью в колыбель оставь все магические предметы, после чего возьми со стола чёрный нож, и окропи своей кровью самый большой рубин на поверхности двери.

Одновременно с этим действием ты должен воззвать к своей магии, и произнести слова воззвания: Arcana Mundi, audi vocem meam, что переводится на наш язык, как «Тайна мира, услышь мой голос.», понял? После этого врата должны открыться, и дальше действуй так, как подсказывает тебе твоя магия.

«Зашибись. Что-то это напоминает мне нашу сказочку про Ивана-дурака, где от него требовали принести то не знаю что… Никаких инструкций, или хотя бы каких-то крохотных намёков… Сделай то, что подсказывает твоя магия… Она подсказывает мне валить отсюда, и сделать это как можно быстрее!» — подумал я с нотками паники, но кинув взгляд на бабушку, которая смотрела на меня с дикой смесью надежды, веры и безграничной заботы, я понял, что если проявлю сейчас мало малодушие — она конечно простит меня, но вместе с прощением я рискую тем, что она потеряет веру, а это уже очень и очень не желательно.

Именно поэтому я решительно вздохнул, и пробормотав, что мне всё понятно, тут же двинулся к указанному гоблином столу.

Дальше я действовал совершенно механически: выложил на стол свою палочку, похлопал по карманам, убеждаясь, что больше у меня с собой нет ничего магического, и подхватив оказавшийся удивительно холодным нож, сразу же подошёл к вратам в колыбель.

На моменте, когда нужно было самостоятельно порезать себе руку, я несколько замешкался, но потом разозлился на свою нерешительность и буквально полоснул свою ладонь. Судя по всему этот нож был совсем не обычным, потому что вопреки моим ожиданиям и не смотря на достаточно большую рану — боли не было от слова совсем.

Тёплая и густая кровь струилась по моей ладони, но я не чувствовал ни боли, ни жжения. Лишь лёгкое покалывание, будто кто-то сделал мне укол анестезии прямо в руку и она онемела.

Я поднёс руку к месту, указанному гоблином, сжал кулак, и в тот же миг алые капли упали на рубин, расположенный в геометрическом центре этих массивных дверей.

Как только я это сделал, то тут же тихонько прошептал:

— Arcana Mundi, audi vocem meam, — и как только последнее слово прозвучало, то в тот же миг камень словно губка впитал пролитую мною кровь без остатка, после чего началась самая настоящая магия.