— Будет сделано, воевода, — молодой человек собрал свои бумаги. — Я подготовлю детальный план к завтрашнему утру.

Когда за ним закрылась дверь, я ещё долго стоял у окна. Мы открываем ящик Пандоры, но выбора нет. Гон не оставляет места для сомнений — нужно использовать любое преимущество.

Главное — не потерять человечность в погоне за силой, потому что мне уже доводилось видеть тех, кто забыл это правило…

Утреннее солнце едва показалось над горизонтом, когда я вышел из дома.

— Борис! — окликнул я командира дружины, направлявшегося к плацу. — Собери тридцать человек из отряда Ракитина. Пора возвращать их домой.

Коренастый охотник кивнул, понимая без лишних слов. Последние недели его люди обучали рекрутов из Иванищ, превращая вчерашних крестьян в настоящих бойцов. Теперь пришло время отправить их обратно — защищать собственные дома.

— И ещё, — добавил я, — нужны десять добровольцев из нашей дружины. Тех, кто готов остаться в Иванищах на время Гона.

Борис нахмурился. Отправлять своих людей в чужое поселение накануне нашествия тварей — непростое решение. Тем более, что Угрюм укреплён куда серьёзнее.

Но он понимал необходимость: без опытных бойцов даже самые лучшие укрепления не спасут от Бездушных, а нам нужно сделать так, чтобы жители Пограничных деревень, те, кто не физически не влезут в Угрюм, выжили.

— Найдутся желающие, — уверенно произнёс он. — К десяти утра всё будет готово.

Пока готовился отряд, я прошёл к складу. Арсеньев уже суетился там, проверяя готовые патроны. За прошедшие дни напряжённой работы мы произвели внушительный запас боеприпасов — достаточно, чтобы поделиться с союзником.

— Максим, — обратился я к артефактору. — Подготовь тысяч пятьдесят патронов для пулемётов. Отправим в Иванищи.

— Щедро, — заметил он, поправляя очки. — У нас самих не так много.

— У нас есть производство, — возразил я. — А у Ракитина — только то, что мы дадим. Лучше поделиться сейчас, чем потерять союзника во время Гона.

К полудню колонна была готова к выходу. Два грузовика «Берёза-М», отбитые у живодёров князя Терехова, гружёные патронами и разобранными пулемётами. Тридцать бойцов Ракитина, возвращающихся домой после обучения — в новенькой форме, с автоматами «Вихрь-5» и уверенностью в движениях. Десять добровольцев из моей дружины — опытные охотники, каждый прошёл не одну стычку с Бездушными.

Среди добровольцев выделялся Зиновий — седоусый ветеран, прибывший из Владимира вместе с отрядом Панкратова. Когда Борис объявил о наборе, он первым шагнул вперёд.

— Чего молодым одним рисковать, — проворчал он. — Покажу тамошним, как Бздыхов бить надо.

Я сел в кабину первого грузовика рядом с водителем. Федот и Гаврила устроились в кузове с бойцами. Колонна тронулась, оставляя за собой клубы пыли на утрамбованной дороге.

Дорога до Иванищ занимала около двадцати минут. Лес по обеим сторонам стоял притихший, словно затаившийся перед бурей. Обычное птичье многоголосье сменилось тревожной тишиной — верный признак приближающегося Гона. Даже звери чувствовали надвигающуюся беду.

На полпути мы встретили обоз из Неклюдово — последние переселенцы спешили в Иванищи. Десяток телег, гружёных скарбом, женщины с детьми, старики. Мужчины шли рядом, держа наготове вилы и топоры — жалкое оружие против Бездушных, но лучше, чем голые руки.

— Слава те, боярин! — крикнул пожилой мужик, узнав наши грузовики. — Вовремя велел переезжать! Вчера видели Предвестника у околицы, чуть портки не испачкали!

Я кивнул, стараясь не показывать тревогу. Если Предвестники уже так близко, времени остаётся совсем мало.

Иванищи встретили нас совершенно преображёнными. Вместо обычной деревни с покосившимся частоколом передо мной предстала настоящая крепость. Пятиугольные стены из двойного ряда кольев, просвет между которыми был засыпан землёй и щебнем, опоясывали поселение, острым углом направленные на север — откуда традиционно приходила основная волна Бездушных. По углам высились приземистые башни-капониры, их амбразуры смотрели вдоль стен, готовые встретить перекрёстным огнём любого, кто попытается карабкаться по укреплениям.

Неплохо Василиса с ребятами поработала.

В центре поселения возвышался массивный блокгауз — последняя надежда защитников, если внешние стены падут. Квадратная каменная громада без единого окна на первом этаже, с нависающим деревянным вторым ярусом, ощетинившимся бойницами.

У ворот нас встретил сам Ракитин. Молодой воевода заметно изменился за прошедшие недели. Исчезла мальчишеская бравада, взгляд стал серьёзнее, движения — увереннее. Рядом стояли мои бойцы, отправленные сюда в первой партии — загорелые, но бодрые.