— Ну, во-первых, рад слышать, что ты тоже хочешь жить. А то я уж было подумал, что не протяну ближайшие полгода отнюдь не по своей вине. Во-вторых, что я тут делаю, не твоего ума дела, любезная леди. А вот насчет того, зачем я вообще в это ввязался, отвечу. Пока, лежа в укрытии, я размышлял, стоит ли вообще спасать твою неблагодарную задницу, твой имбецильный преследователь между делом сообщил во всеуслышание, что ты чем-то очень насолила генерал-губернатору. А я, признаться, весьма недолюбливаю этого мерзавца. И человек, который сумел хоть в чем-то утереть ему нос вызывает во мне, как минимум, уважение, несмотря на всю свою нахальность. Так что благодари своего мертвого дружка. Если бы ни его страсть к громким разговорам, то на его месте была бы ты, а он ушел бы отсюда на своих двоих.

— Грубовато, но зато честно, красавчик, — теперь уже более благосклонно улыбнулась чародейка, поднимаясь с земли. — Слушай, а может забудем про то, что мы тут друг другу наговорили и начнем с чистого листа?

Я тоже поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на нее, не совсем понимая, что она имеет в виду. Тем временем волшебница подошла ко мне и протянула руку:

— Привет. Меня Гюрза зовут. А как твое имя, герой?

Именно так мы и познакомились с моей будущей партнершей. Путь, приведший нас в конце концов к тесному и взаимовыгодному сотрудничеству, был нелегок и тернист. Но его итог превзошел все мои самые оптимистичные ожидания. Гюрза была талантлива, исполнительна и вполне лояльна по отношению ко мне.

При нашей первой довольно продолжительной беседе выяснилось, что она знакома с Иваном Рогачевым, атаманом контрабандистов. И направлялась она именно в его поселок, надеясь найти там убежище. Но когда поняла, что преследователь, несмотря на свою тупость, не даст ей добраться до укрытия, она решила увести его подальше от этого лагеря.

Поначалу Гюрза относилась ко мне, как к зарвавшемуся молодому аристократишке, который лишь хочет доказать всему миру, что он герой, каких поискать. Но по мере того, как она меня узнавала все ближе и ближе, ее отношение ко мне менялось. И в конце концов дошло до того, что она стала воспринимать меня как равного.

А потом я отправился в Забытый приют, чтобы стать Безликим. Гюрзе вход туда был заказан. Последовать за мной она не могла и поэтому осталась ждать в лагере контрабандистов.

— Если ты там сдохнешь от своих идиотских секретных экспериментов, то я тебя убью, — процедила она мне сквозь зубы на прощание, ласково при этом улыбаясь.

И конечно же я не сдох. И стал Безликим. А вместе с этим достиг четвертого уровня магического мастерства. Это было абсолютно невероятно. И единственным объяснением столь быстрой трансформации являлось то, что в прошлой жизни я был магом пятого уровня и это могло как-то повлиять на мое нынешнее развитие.

Когда я стал Безликим, проявился еще один неожиданный эффект этой метаморфозы: заклинание истинной крови, связывающее меня с Гюрзой, потеряло свою силу. И поэтому я нисколько не удивился, когда, вернувшись, обнаружил, что Гюрза бесследно исчезла. Она, конечно же, сразу почувствовала, что свободна и не преминула воспользоваться внезапно подвернувшейся возможностью исчезнуть с радаров. Причем сделала это без каких-либо сентенций и сожалений.

А потом, когда я стал князем Островским, она вернулась. Потрепанная, обозленная на весь белый свет, но при этом все такая же гордая и несломленная. На Гюрзу была открыта охота. С легкой подачи генерал-губернатора к ней подключились даже ее бывшие соратники — Серые маски. Она была отвержена не только друзьями и знакомыми, но и всей своей прошлой жизнью. Совсем, как и я в свое время. И в итоге, взвесив все за и против, она решила, что лучшим для нее вариантом будет держаться поближе ко мне. Да и я, со своей стороны, не собирался упускать подвернувшуюся возможность получить в команду столь ценную фигуру.

Пришлось, конечно, провести ее через магический детектор лжи. Она абсолютно безропотно подвергла себя этой унизительной процедуре, во время которой я узнал про нее много нового. А после этого мы заключили стандартный магический контракт, суть которого, если уж быть совсем кратким, состояла в том, что она выполняет мои задания и получает за это условленную плату.

Этот контракт, несмотря на его кажущуюся банальность, имел весьма высокую цену за его нарушение. Она оговаривалась в условиях. В нашем конкретном случае это было проклятие лишения магических сил сроком на три года. По условиям контракта Гюрза могла отказаться от любого моего задания, но если она его принимала, то должна была выполнить. Однако, она никогда не отказывалась. И всё выполняла весьма профессионально и даже филигранно. Поэтому я ее так ценил. Поэтому я платил ей такие щедрые гонорары.

Каждый из нас мог в любой момент разорвать сделку, расторгнуть магический контракт. И в какой-то момент я понял, что Гюрза опасается, что в один прекрасный момент я это сделаю. Ей нравилась работать на меня. Ей нравилась та свобода, которая у нее появилась. Ей даже пришлась по душе та небольшая, но финансово весьма ощутимая пластическая операция, которая заметно изменила ее облик. Она обошлась мне в баснословную сумму. Но результат стоил того.

При этом следует упомянуть, что Гюрза не хотела до неузнаваемости менять свою внешность. И в чем-то я ее даже понимал. Та слава, которая была приобретена чародейкой в определенных кругах, внушала трепет ее врагам. Гюрза хотела, чтобы ее при определенных обстоятельствах смогли узнать. Пусть и не с первого взгляда и даже не со второго, но при внимательном рассмотрении. В конечном счете любой ее враг, до которого она сможет дотянуться, должен был понять, чья рука его покарала.

Я, еще находясь в Париже, дал ей несколько пробных заданий, с которыми она отлично справилась. А потом пришло время для настоящего дела. Я приказал Гюрзе доставить мне тех отморозков, которые убили Ольгу. И она выполнила это задание быстро, виртуозно и профессионально. В особенности это касалось командира этих подонков. В случае с ним она задействовала свое уникальное умение и переместила его из Казани прямо в подвал моего особняка на Большой морской. Это являлось в моем понимании верхом магического искусства. И Гюрза была весьма щедро вознаграждена.