Я сочувственно улыбнулся и продолжил:

— Этот зал, а точнее центральная его часть весьма любопытно сконструированы. Четыре малахитовые колонны окружают магический круг. И все бы ничего, но в этой удивительно гармоничной конфигурации не хватает одной очень важной детали. Детали, которая до сих пор беспечно пренебрегается нашим магическим сообществом. — Я задумчиво оглядел интерьер зала. — Огонь, вода, земля и воздух. Четыре основных аспекта, четыре колонны. Но никто не уделяет внимания пятому. Признаться и я поначалу его упустил. Но он оказался самым важным. Аспект эфира. Место, где рождаются утренние звезды, не так ли Аврора?

— Замолчи, мерзавец! — яростно взвыла Черная вдова.

— Отчего же? Напротив, сейчас начнется самое интересное. — Я поднялся с кресла, подошел к камину и провел рукой по его верхней полке. — Все здесь сделано идеально. И весьма иносказательно. Так же, как дрова обращаются в пепел, передавая свою энергию камину и окружающей среде, так и вся магия, производимая четырьмя базовыми аспектами, делает свое дело и растворяется в эфире. Камин. Пятый аспект. Он замыкает магическую цепь и наделяет ее неимоверной силой. Но и это еще не все. — Я внимательно осмотрел камин, а потом с интересом взглянул на Черную вдову.

В этот миг она вновь обернулась соблазнительной прелестницей.

— Пусть будет по-твоему. Говори, что ты хочешь. Я все для тебя сделаю. Только отпусти меня, — томным и одновременно покорным голосом внезапно заявила она.

— Сдается мне, что вы сейчас лукавите, миледи, — холодно ответил я. — Впрочем, вы так и не дослушали меня до конца. А ведь на десерт я приготовил вам самое вкусное. Как я уже упомянул, считается, что в магическом эфире рождаются утренние звезды, так называемые зачатки новых, еще неоткрытых аспектов. И, знаете ли, эта гипотеза навела меня на весьма интересную мысль. Я решил еще раз тщательно проверить камин. И посмотрите-ка, что я тут обнаружил. Это же барельеф в виде маленькой звездочки! — И я указал на едва заметный знак под каминной полкой. Диаметром он был не больше мелкой монетки.

— Выпусти меня, подонок! Я тебя уничтожу! Сотру в прах и развею по ветру! — Черная вдова вновь приняла свой истинный облик и с удвоенной силой бросилась на отделяющий ее от свободы магический барьер.

— И знаете, что самое любопытное, милейшая Аврора? — не обращая внимания на яростные крики, продолжил я. — Оказывается эта звездочка отделяется от камина. Достаточно повернуть ее против часовой стрелки и — вуаля! — Я показал Черной вдове зажатую между большим и указательным пальцем малахитовую пятиконечную звезду.

Особняк огласил ужасный вопль. Хорошо, что я заранее окружил звуконепроницаемым магическим барьером Малахитовый зал, иначе жители близлежащих домов наверняка заподозрили бы неладное и вызвали представителей власти.

На Черную вдову жалко было смотреть. Еще за секунду до этого яростная и неугомонная, сейчас она внезапно вся сжалась, поникла и притихла. Ее глаза жадно следили за зажатой у меня в руке звездой.

— У любого призрака, задержавшегося по своей воле в этом мире, должна быть связующая нить, за которую он цепляется. Обычно это какое-то невыполненное обязательство, — задумчиво проговорил я. — А вот с вами, милая леди, дело обстоит совсем иначе. Вы заранее подготовили себе якорь, который будет крепко держать вас здесь, чтобы вы не отправились прямиком в ад. Вот такая вроде бы неприметная звездочка, а какое большое дело делает. — Я равнодушно поглядел на маленький кусочек малахита, лежащий у меня на ладони. — И теперь она у меня в руках. А значит и вы тоже. — И я бросил ледяной взгляд на испуганно сжавшуюся в центре круга Черную вдову.

Она вновь обернулась миловидной женщиной и умоляюще посмотрела на меня, протянув в мою сторону дрожащую руку.

— Сжалься, мой господин, — дрожащим голосом проговорила она, и по ее щеке скатилась крупная слеза.

— Со мной эти шуточки не пройдут, миледи, — холодно усмехнувшись ответил я. — Да и сдается мне, что вы слегка переигрываете. Слеза явно была лишней.

Лицо Черной вдовы вновь стало холодным и непроницаемым.

— Вот так-то лучше, милейшая Аврора. А сейчас мы с вами поговорим, как деловой человек с деловым призраком. Просто, по существу, и без лишних эмоций. И когда этот разговор окончится, надеюсь, вы измените свое мнение на мой счет.

Александрийский театр в этот вечер был по обыкновению заполнен народом. Ставили «Гамлета». Пьеса была невероятно расхвалена всеми Петербургскими новостными агентствами. Те зрители, у кого были зарезервированы места в партере или в ложах на весь сезон, не спешили занимать свои места. Особенно это касалось привилегированных особ, которые снимали места в бенуаре. Они являлись на представление в середине, а порой даже и под конец первого акта. Этим они как бы говорили всем и каждому: «Посмотрите, я настолько богат и влиятелен, что могу позволить себе приходить, когда заблагорассудится, несмотря на то что мной оплачена аренда за весь сезон».

В наши дни весь свет Петербургского общества, впрочем, как и сто, и двести лет тому назад, ходил в театр не для того, чтобы увидеть очередную блистательную постановку талантливого режиссера, а чтобы себя показать и на других посмотреть. И конечно же, когда открывалась дверь в очередную привилегированную ложу, многие в зрительном зале отрывались от происходящего на сцене и с любопытством бульварных газетчиков начинали разглядывать в бинокли вновь прибывших зрителей. Их интересовало все: кто? когда? с кем? как одет? куда смотрит? о чем говорит? Да, были и такие умельцы, которые могли прочитать по губам каждое, вроде бы втайне произнесенное, слово. Поэтому знатные дамы носили с собой весьма модные и в этом сезоне веера, которыми могли загораживать свои прелестные уста, переговариваясь со своими собеседниками, а мужчины неизменно принимали скептический вид, подпирая большим пальцем подбородок и частично загораживая рот оставшимися.