Лицо Черной вдовы напряглось, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Будь по-вашему, господа, — наконец, прошипела она и поднялась с кресла.

Смерив напоследок уничижительным взглядом меня с Игорем, Черная вдова подошла к зеркалу и через миг исчезла. Призрак Ларисы Дмитриевны испуганно и даже несколько ошарашенно смотрел ей вслед.

Я едва заметно кивнул Игорю, и в следующую секунду зеркало над камином заволокла черная непроницаемая пелена.

— Теперь нас никто не сможет подслушать и увидеть, мадмуазель. Будьте любезны, присядьте. И хотя бы на эти несколько минут, пока мы будем с вами беседовать, почувствуйте себя свободной. — Я ободряюще улыбнулся Ларисе Дмитриевне.

— Благодарю вас, мой господин. Я вижу, что вы с вашим другом могущественные маги. — Призрачная женщина внезапно опустилась перед нами на колени и, протянув к нам руки, взмолилась: — Прошу вас, милостивые господа, спасите меня от этого чудовища! Я все расскажу, только избавьте меня, молю вас! — И Лариса Дмитриевна горестно зарыдала.

Я сухо пожевал губами и сдержанно ответил:

— Вы наверняка не совсем понимаете, чего просите, мадмуазель. С чего вы взяли, что на так называемой свободе, к которой вы так настойчиво стремитесь, вам будет лучше? Кто знает, куда вас закинет после того, как порвется поводок Черной вдовы? Не боитесь оказаться в еще более неприятном месте и окружении?

— Что может быть хуже этого?! — в отчаянии воскликнула Лариса Дмитриевна.

— Возможно, встретиться с теми, кого вы загубили своими руками? Сколько невинных и совсем юных девушек вы привели к этому чудовищу? Сколько из них пережило встречу с ним и его клиентами? Вам ли не знать, каково это? Вы ведь тоже в конечном итоге стали его жертвой, не так ли?

— Кто вы такой? — Призрак испуганно воззрился на меня.

— Это совсем не важно, мадмуазель. Гораздо важнее то, что сейчас вы можете облегчить свою душу, а вместе с этим, возможно, и вашу участь. Успокойтесь и присядьте. А потом мы поговорим.

Лариса Дмитриевна послушно уселась в кресло. Я всегда поражался тому, как быстро призраки возвращаются к своим прошлым жизненным привычкам. Вот вроде бы никакой надобности в том, чтобы сидеть у них нет. Однако само это действие их мгновенно успокаивает, и они вновь начинают чувствовать себя чуть ли не полноценными людьми.

— Итак, мадмуазель, по моим сведениям, последние годы перед своей смертью вы работали на одного небезызвестного аристократа. Не будем пока называть его имя. А вот ваше полное я бы хотел услышать. Представьтесь, пожалуйста, и расскажите вкратце о роде вашей деятельности.

— Зачем это вам, господин? — в голосе моей призрачной собеседницы прозвучал нескрываемый ужас.

— Я хочу, чтобы этого человека постигло заслуженное возмездие за все его злодеяния. В том числе и за ваше убийство. И в этом, я думаю, наши желания совпадают, не так ли, Лариса Дмитриевна?

— Боюсь, это чудовище вам не по зубам, — скептически ответила моя собеседница. — Мне кажется вы просто ищете способ медленно и мучительно расстаться с жизнью.

— Давайте ближе к делу, мадмуазель. У меня не так много времени. Иначе мне придется сообщить вашей госпоже, что вы, вопреки ее приказанию, не хотите сотрудничать.

В глазах призрачной дамы промелькнул ужас и она, покорно склонив голову, начала рассказывать.

— Ключевская Лариса Дмитриевна. Я поставляла своему работодателю живой товар. — Она немного помолчала, собираясь с духом. — Это были молоденькие девушки, внешность которых должна была отвечать самым высоким запросам моего господина. Некоторые из них были девственницами.

— Что значит «поставляла»? Поясните. Они шли за вами по собственной воле?

— Нет. Применялись различные средства, чтобы их заставить. От алкоголя и других сильнодействующих веществ, до перстней рабской печати. Девушки доставлялись на так называемый предварительный кастинг. Те, кто проходил отбор, отправлялись на остров.

— А те, кто не проходил? — я попытался взять себя в руки, чтобы мой голос не выдал растущую во мне холодную ярость.

— Они отправлялись в бордели Москвы и Петербурга.

— Постойте. Я тут вот что вспомнил. Есть в Первопрестольной одно заведение подобного рода. До недавних пор там заправлял сутенер по кличке Палач. Слышали о таком?

— Да. Мы с ним работали. Отвратительный тип, как по мне, — скорчив неприязненную гримасу, ответила моя собеседница.

— Может, тогда и эту девушку вспомните? — и я, стараясь ничем не выдать подкатывающий гнев, показал призрачной даме Ольгину фотографию.

— Простите, их было слишком много. Я никогда особо не запоминала лица. В мои обязанности входили всего лишь оценка внешности и организация доставки, — небрежно пожав плечами, ответила Лариса Дмитриевна.

— Как организовывалась эта так называемая доставка? — спросил я, убирая во внутренний карман пиджака Ольгино фото.

— Я работала с различными посредниками: бизнесменами, аристократами. Они отвозили девочек на загородные вечеринки, где их и обрабатывали. Иногда этим занималась я сама.