Я увидел, как князь Зубов удивленно вскинул брови после моего неожиданного предложения. Мне даже показалось, что он на несколько мгновений потерял дар речи. И чтобы хоть как-то разбавить затянувшееся неловкое молчание, я продолжил:

— Предлагаю обсудить это как-нибудь у меня за обедом, князь. Скажем, завтра, если вам будет удобно. Я купил себе скромный дом на Большой морской. Но внутри он довольно уютный, и смею надеяться, придется вам по вкусу.

— Право, ваше предложение, Александр Андреевич, застало меня несколько врасплох, — придя в себя, ответил князь Зубов. — Так. Дайте мне минутку. Надо свериться с расписанием на завтра.

Он достал из кармана смартфон и начал что-то внимательно там изучать. Затем на пару секунд замер и, наморщив лоб, задумался. Видно было, что в эти мгновения в нем происходила какая-то внутренняя борьба. Но когда его взгляд вновь упал на обворожительную Елизавету Михайловну, князь, отбросив все сомнения, что-то размашисто вычеркнул из своего графика и, удовлетворенно поглядев на меня, спросил:

— Во сколько, вы говорите, у вас завтра обед, князь?

— Обычно я сажусь за стол в два часа, — с любезной улыбкой ответил я. — Но, если у вас другие привычки, я с легкостью сдвину свой график ради такого дорогого гостя.

— Ни в коем случае, любезный Александр Андреевич. Я буду у вас к этому времени. Какой именно дом на Большой Морской вы приобрели?

— Бывший особняк Демидова возле Германского посольства, Михаил Петрович. Слышали о таком?

Лицо генерал-губернатора на пару мгновений побледнело, а взгляд стал отсутствующим. Однако он тут же взял себя в руки и с несколько натянутой улыбкой ответил:

— Как же не знать, Александр Андреевич? Весьма оригинальный дом с довольно богатой и необычной историей. Уверен, вы развеете в глазах общественности укоренившееся негативное и в чем-то даже суеверное мнение об этом особняке.

— Я успел познакомится с этими нелепыми слухами, — снисходительным тоном ответил я. — Но смею вас заверить, князь, что в этом особняке не больше таинственного и сверхъестественного, чем в обычной дверной ручке. Вы один пожалуете или с Анастасией Дмитриевной?

Генерал-губернатор сухо пожевал губами и, не удостоив супругу даже мимолетным взглядом, ответил:

— Один, Александр Андреевич. Наша встреча будет сугубо деловой. Боюсь, что она может быстро наскучить Анастасии Дмитриевне и негативно скажется на ее самочувствии. А этого по известными причинам ни в коем случае допускать нельзя. — И он, наконец, бросил быстрый, но при этом весьма волевой и жесткий взгляд на жену.

Было видно, что та хотела что-то возразить, но, споткнувшись о тяжелый взгляд мужа, решила, что благоразумнее будет промолчать.

— Тогда решено, Михаил Петрович. Завтра, около двух пополудни я буду вас ждать.

Мы обменялись с князем Зубовым вежливыми поклонами и разошлись. При этом я заметил, как он напоследок обвел Елизавету Михайловну весьма откровенным и красноречивым взглядом.

Но не успели мы далеко отойти, как в фойе послышался гневный возглас:

— А вот и он! Идемте, господа!

Разговоры вокруг тут же смолкли и все взоры обратились к вошедшим. Их было трое. И среди них выделялась высокая фигура графа Андрея Филипповича Доронина. Его лицо было бледным, бескровные губы сжаты в полоску, а брови сдвинуты к переносице. В руке он нервно комкал белую перчатку. Увидев этот последний атрибут внезапно возникшей перед ними картины, некоторые из собравшихся тут же поняли намерения графа, и по фойе разнесся вздох удивления.

— Эй, вы, сударь, постойте-ка! — фамильярно и развязно крикнул граф Доронин, прожигая гневным взглядом спину генерал-губернатора.

По его несколько нетвердой речи можно было с уверенностью решить, что Андрей Филиппович, либо не выспался, либо слегка перебрал с алкоголем, либо то и другое вместе взятое.

Князь Зубов, как и некоторые другие, повернутые к виновнику внезапного торжества спиной, обернулся и тут же застыл в оцепенении. До него мгновенно дошел весь леденящий душу смысл разворачивающегося действия. Михаилу Петровичу стало ясно, что его адъютант окончательно спятил и сейчас собирается совершить непоправимую глупость, которая в первую очередь ударит по престижу самого генерал-губернатора. Но поделать с этим он ничего уже не мог. Метко брошенная перчатка прилетела прямо в лицо незадачливому князю Зубову, заставив его сначала покраснеть, а потом превратив его физиономию в мертвенно-бледную маску.

— Сударь! — громовым голосом прокричал на все фойе граф Доронин. — Вы мерзавец и подлец! Я во всеуслышание заявляю, что вы обесчестили мою жену! Она мне во всем призналась. — Яростно потрясая кулаками, гневно вещал Андрей Филиппович. — Такой позор и надругательство над моим честным именем смывается только кровью! Я вызываю вас на дуэль!

Дав господина, пришедшие с графом Дорониным, стояли по обеим сторонам от него с абсолютно равнодушным видом. Они были похожи скорее на клерков, пришедших засвидетельствовать факт совершения некой юридической сделки. Всем собравшимся, в том числе и мне, сразу стало ясно, что это представители одного из независимых дуэльных агентств, которых, следуя утвержденному строгому кодексу, привлек к своему делу граф Доронин.