Но вот один пациент привлек мое внимание.

Мужчина шестидесяти лет, послеоперационный период после резекции желудка по поводу язвы. Вроде бы все шло гладко, но анализы у него мне категорически не нравились.

Нарастающая анемия, лейкоцитоз со сдвигом влево, непонятные боли в животе, которые списывали на послеоперационные… Лечение ему назначили стандартное, но, на мой взгляд, оно было не совсем адекватным.

Что-то там было не так.

Влезать в лечение, назначенное другим лекарем, было, конечно, неправильно и неэтично. Но и оставлять пациента без внимания я не мог. Нужно бы отправить Фырка посмотреть, что там с ним на самом деле. Но Фырк, как назло, куда-то запропастился. Опять, наверное, отправился по своим важным фамильярским делам.

Эх, надо бы наконец-то узнать, как его можно вызывать принудительно, а то вечно его нет, когда он так нужен.

Раз уж с пациентами пока все было неясно, я решил заняться другим важным делом — подсчитать, сколько же мне еще подвигов нужно совершить для официального получения ранга Подмастерья. Я снова залез в свой профиль в больничной системе.

Так, что у нас тут?

«Количество успешно завершенных случаев оказания помощи под наблюдением старшего целителя — не менее двухсот». У меня на данный момент было… семьдесят три. М-да, даже половины еще нет.

«Стаж работы в ранге Адепта — не менее шести месяцев». Тут еще хуже — я адептом без году неделя. Теоретический экзамен, практический экзамен… В общем, работы непочатый край.

Нужно было поднажать, во что бы то ни стало. Тем более, я заметил одну интересную особенность. Чем чаще я использовал свою «Искру», тем быстрее она восстанавливалась, и тем больше становился ее общий запас.

А после особенно сложных случаев, таких как реанимация Сеньки или вот этот диагностический штурм с Петренко, я чувствовал прямо-таки скачкообразный прирост силы.

Как будто мой внутренний аккумулятор не только заряжался, но и увеличивал свою емкость. Это было странно. По идее, чем больше тратишь, тем медленнее должно восстанавливаться. А у меня все наоборот.

Я подумал, что это, возможно, как-то связано с Фырком. Было такое ощущение, что его присутствие и его диагностика каким-то образом стимулируют рост моей собственной силы. Интересная теория, надо будет ее проверить. Пока я размышлял обо всем этом, мой телефон снова пискнул. Сообщение от Вероники.

Я открыл его и… моя челюсть натурально отвисла. На экране красовалась фотография Вероники. В униформе фельдшера, с расстегнутым на пару верхних пуговиц воротом так, что открывался весьма соблазнительный вид на ее грудь, и с такой озорной улыбкой на губах, что у меня сразу все напряглось в… ну, вы поняли.

Подпись гласила: «Скучаю по своему герою! Может, повторим вчерашний сеанс исцеления? Только на этот раз у меня дома. Обещаю быть очень послушной пациенткой!»

И снова подмигивающий смайлик.

Я усмехнулся. Ну, Вероника, ну, дает! Кажется, мои целительные способности произвели на нее неизгладимое впечатление. А где это она? Ого! Неужели прямо в карете скорой помощи. Надеюсь, Сергеич и ее новая напарница ничего не видят.

«Вероника, это очень заманчивое предложение, — быстро набрал я ответ, стараясь передать свой энтузиазм. — И я бы с огромным удовольствием. Но пока не знаю, во сколько сегодня освобожусь — первый день в хирургии, сам понимаешь, могут и задержать. Как только буду понимать по времени, сразу тебе напишу».

Ответ прилетел почти мгновенно. Еще одна фотография. На этот раз на ней было видно кружевное белье, и поза ее была еще более… откровенной.

«Буду ждать твоего сообщения, мой личный лекарь! И постарайся не слишком задерживаться, а то пациентка может начать скучать и придумывать себе новые болезни, требующие твоего неотложного вмешательства!»

Да уж, эта девушка умела держать в напряжении. Захотелось побыстрее разобраться со всеми делами, но я тут же одернул себя — пациенты превыше всего. И тут дверь в ординаторскую распахнулась, и на пороге появились Шаповалов и его хомяки. Вид у всех был уставший, но довольный.

— Ну что, Разумовский, — Шаповалов подошел ко мне и даже как-то по-свойски хлопнул по плечу. — Поздравляю! Твой диагноз полностью подтвердился! Мы только что закончили операцию — профессор Заславский настоял на повторной ревизии и удалении того лимфоузла. И это действительно оказалась болезнь Кастлемана. Так что ты, можно сказать, спас пациенту жизнь. Молодец!

Я лишь кивнул — сам факт, что пациент выжил, был лучшей наградой.

— Но, — тут же добавил он, и в глазах его снова мелькнул знакомый насмешливый огонек, — не обольщайся. Это была чистой воды случайность, попадание пальцем в небо. И не факт, что в следующий раз тебе так же повезет. В хирургии интуиция — это, конечно, хорошо, но главное — знания и опыт. А у тебя, как у адепта, ни того, ни другого пока нет. Так что, чтобы ты тут у нас от безделья не зачах и не возомнил о себе слишком много, я решил тебя немного простимулировать. В общем, Разумовский, за проявленную инициативу и нестандартное мышление ты награждаешься… Барабанная дробь! Та-дам! Ночным дежурством!