«Правда Мары», значит? Интересное сравнение. И приятно слышать такую веру в меня от Энджи.

— За исключением лазерных лучей из глаз, — я наконец-то вышел из-за угла и неторопливо направился в их сторону, адреналин уже приятно покалывал в кончиках пальцев, — этого у меня, увы, нет. А жаль, представляете? Терминатор бы рядом со мной просто отдыхал.

— Это он! — ахнул один из двух других головорезов, и я едва сдержал фырканье. Похоже, до этого идиота не дошло, что про лазерные глаза я пошутил.

— Вижу, кретин, — прорычал главный, тот самый Амбал, и так грубо отшвырнул Энджи, что она, отлетев на шаг, тяжело рухнула на землю с глухим «уф!».

То, как она зашипела от боли и принялась трясти запястьем, словно оно было вывихнуто, мгновенно вскипятило во мне ярость. Я перевёл тяжёлый взгляд на этого дровосека.

— Что же это за уроды такие, вроде вас, ребята, которым нравится причинять боль женщинам? — На моих губах играла ядовитая усмешка, голос сочился желчью. — Для чего вы вообще свои бицепсы качаете? Детей гонять да старушек обижать?

— Хочешь сказать, у меня нет чести, потому что я наёмник без ранга, в отличие от элитного Ашера вроде тебя? — здоровяк нахмурился и сорвал с головы капюшон, открывая грубое, обветренное лицо.

— Нет. — Внутри всё холодело от гнева, но голос оставался невозмутимым. — У тебя проблемы со слухом, приятель? Я только что сказал, что у тебя нет чести, потому что ты докапываешься до тех, кто слабее тебя, как последний трус. Может, сразишься с тем, у кого действительно есть шанс поставить тебя на место?

— Вы его слышали! — этот качок недоделанный, которого я уже окрестил Детиной, дерзко зыркнул на своих приятелей. — Похоже, он меня тут прессует, согласен, Корень?

Тип слева от меня, с мерзким шрамом, кривящим нижнюю губу, шагнул вперёд и тоже скинул капюшон. Ухмылка его была отвратительна.

— Именно так мне и показалось, — прорычал наёмник по имени Корень, и его чёрные глазки-буравчики метнулись к третьему члену их кодлы придурков. — А ты что скажешь, Чекан? Чувствуешь себя угнетённым этим дуэлянтом?

Оставшийся тип уже стоял без капюшона, скрестив руки на груди. Физиономия у него была суше, чем прошлогодний гербарий.

— Если собираешься бросить ему вызов, Детина, то давай уже, пока нам не достались остывшие остатки медовухи, — процедил тот, кого назвали Чеканом. Голос у него был холодный и ровный, будто его раздражало, что приятель отрывает его от фестивальных радостей. И если бы ему сейчас предложили что-то хуже горячей кружки медовухи, головы бы точно полетели.

К чёрту этого Детину. Во взгляде фиалковых глаз Чекана было что-то острое, опасное, отчего у меня волосы на загривке дыбом встали, несмотря на мелкий калибр этого типа. Серьёзно, будь у него какие-то признаки звериной сущности, я бы поставил на то, что он медоед: с виду отстранённый и безобидный, но под этой скучающей маской, я нутром чуял, скрывался дикий зверь, готовый взорваться в любую секунду. Росту в нём было метр с кепкой, не больше, но в ту секунду, когда его глаза-ледорубы встретились с моими, какой-то внутренний радар, заточенный на таких же альфа-хищников, как я, взвыл сиреной.

Губы мужчины дёрнулись в намёке на ухмылку, но мне пришлось отложить анализ этого типа на потом, потому что Детина снова взял слово.

— Попридержи язык, Чекан, или я расскажу вождю, как ты провалил нашу последнюю миссию, когда упустил зверя, — прорычал Детина, как цепной пёс. — И не думай, что я этого не сделаю, только потому, что ты его приёмный сын.

— Да сделай уже хоть что-нибудь, вместо того чтобы языком молоть, Детина, — рявкнул Чекан. — Тогда мы все сможем спокойно вздохнуть на этом вашем Балу Полулуния.

Затем коротышка накинул капюшон на светло-каштановую башку и крутанулся на пятках, будто собрался уходить.

— Ты не можешь вернуться к Алдану, не добыв для него нужную информацию! — рявкнул Детина резким тоном, и Чекан замер. — В конце концов, давай не будем притворяться, что ты здесь ради чего-то другого, мелкий ты говорун.

Чекан выпрямился, а затем обернулся всё с тем же скучающим выражением на лице.

— Продолжайте, — сказал он, картинно махнув рукой, и прислонился плечом к стене переулка, якобы просто наблюдая.

— Ну что, девочки, договорились, или как? — Я лениво покрутил меч в руке, в основном для того, чтобы отвлечь этих отморозков. Я заметил Риту — точнее, её знакомую кепку художника — за ящиками с другого конца переулка, она уже была на позиции. — А то я могу и обратно пойти, у меня дела.

— Заткнись, Брайтвуд! — прошипел шестёрка по имени Корень и, чтоб его, гада, снова пихнул Энджи, которая как раз пыталась подняться на колени.

— За тобой я приду чуть позже, гнида, — злость клокотала во мне, но я снова сфокусировал внимание на Детине. — Ну, так что, здоровяк? Я так понимаю, ты хочешь со мной потягаться? Так ты будешь ссать или с горшка слезать?