Он наступил на металлическое лезвие в середине разворота, поскользнулся, и тесак со звонким скрежетом проехался по булыжникам. А когда Детина начал заваливаться, я воспользовался моментом и со всей дури врезал ему кулаком прямо в подбородок.

Поскольку он был таким огромным, удар его только оглушил, но мне большего и не требовалось. Этого хватило, чтобы заскочить ему за спину и накинуть удушающий захват.

После этого потребовалось всего шесть секунд правильного давления, чтобы он отключился, один резкий поворот, чтобы сломать ему шею — и этому Детине-козлу пришел конец.

Тяжело дыша, я дал его обмякшему телу рухнуть на брусчатку. В ушах звенело. И откуда-то из глубин подсознания вылезло совершенно идиотское, почти истерическое желание проорать единственную строчку из той дурацкой американской песенки лесорубов: «Тимбе-е-ер!», которую я откуда-то знал. Еле сдержался, мотнув головой. Не до песен сейчас.

Вместо этого я использовал наступившую ошеломленную тишину, чтобы отдышаться и справиться с невероятным давлением, ударившим в голову. Еще немного, и я бы точно отрубился.

— Детина! — взвизгнул Корень и дернулся было ко мне, но тут же замер на месте, когда Рита метнула один из своих ножей, пригвоздив его плащ к земле. Ловко, чертовка.

— Не так быстро, — сказала она, выхватывая свою катану. А за ее спиной, словно из воздуха, материализовались Ной и Мило с двумя боевыми шестами в руках. Откуда они только взялись?

— Отпусти женщину, и, может, выберешься из этого переулка живым, — обычно кроткое выражение лица Мило исказилось в яростном оскале, который не сулил ничего хорошего. Такая лютая злоба плескалась в его глазах, что даже меня немного пробрало. Особенно когда он утробно зарычал. — В отличие от твоего дружка.

Корень, похоже, парень был не совсем безмозглый, принял единственно верное решение и отпустил Энджи, поднимая руки вверх в знак капитуляции.

— Мило! — всхлипнула Энджи, и парень-енот (Мило, значит, енот? Интересно) выронил свой боевой шест, чтобы подхватить её.

— Энджи, ох, Энджи, — пробормотал он и, отстранившись, принялся осматривать ее с головы до ног, прямо как моя Рита меня после каждой заварушки.

Это было, конечно, мило с его стороны, но совершенно излишне, потому что я был определенно…

— Макс! — ахнула Рита, когда я неожиданно подогнулся в коленях и чуть не рухнул.

Ладно, возможно, я был не «определенно» в порядке. А так… более-менее.

Я выдохнул, стараясь улыбнуться, когда она обхватила мое пылающее лицо своими прохладными ладонями: «Все хорошо, котенок». Как же это было приятно.

— Ничего не хорошо, — возразила она, но тут же извлекла что-то маленькое и круглое из кожаного мешочка, притороченного к ее бронированному корсету, и сунула мне в рот.

Острый, пряный вкус, отдающий то ли копчеными ребрышками, то ли хреном, взорвался на языке. Ну да, это же бодрящий орех, одно из самых крутых лекарственных растений на острове Сканно, способное моментально поставить на ноги. По крайней мере, на время.

— Как ты это сделал? — спросил Чекан. Он все это время стоял в стороне и молча наблюдал. Я аж дернулся немного — почти забыл про этого типа.

— Я думал, ты уже свалил, — прорычал Корень. — Обычно ты так и делаешь, когда дело пахнет жареным.

Молодой хмырь проигнорировал своего подельника и продолжал пялиться на меня своими странными фиолетовыми глазами так, будто мы были просто случайными знакомыми, мирно беседующими на автобусной остановке или в очереди в банке.

«А тебе бы хотелось знать, да?» — Я перекатывал бодрящий орех за щекой, пока Рита помогала мне подняться на ноги. Сил заметно прибавилось.

— Вообще-то, да, — ответил Чекан с невозмутимым любопытством. — Именно поэтому я и спросил.

Я протянул, как капризный пятилетний ребенок: «Не скажу тебе, бе-бе-бе». Это гребаный орех начал действовать по полной, и мир вокруг вдруг засиял, стал каким-то дурацки веселым. Особенно Корень — с его кислой рожей, будто он лимон целиком сожрал. Хи-хи.

— Макс, — одернула меня Рита.

«Ох, — спохватился я, — это я вслух сказал?»

— Выплюнь, — велела она, и я послушно открыл рот, позволяя этому хитрому маленькому орешку упасть на землю. Эффект начал спадать, оставляя после себя легкую эйфорию и гул в голове.

— Ладно, пошли, Корень, — сказал Чекан с непроницаемым выражением на своем точеном, почти мраморном лице. — Они там уже почти медовуху доварили.

— А как же Детина? — спросил второй бандюга, с громким треском выдирая свой плащ из-под ножа Риты. — И мы так и не узнали, что случилось с Костяном.

«К вашему сведению, — туман от бодрящего ореха окончательно рассеялся, и я решил прояснить ситуацию, — Алек Сван его прикончил. И в процессе получил пятый ранг Ашера».

— Это невозможно, — резко бросил Чекан. — Костян вышел на аукционы с поддельными документами.