Прежде чем он успел снова подняться, я уже рубил топором веревки, связывающие мои ноги. Свободен!

Звуки криков и хаоса доносились с другого конца палубы. Но прежде чем я успел приготовиться к тому, что звучало как открытие врат ада, сорвавшийся с креплений кормовой парус с оглушительным треском ударил меня по затылку, и свет померк.

Не знаю, как долго я был в отключке, но когда очнулся, то оказался под грудой каких-то обломков. Видимо, сюда я и рухнул. Слышались новые крики и вопли — несколько голосов пытались перекричать друг друга. Я осторожно выполз из своего укрытия, чтобы посмотреть, что происходит.

Возле грот-мачты, в самом центре корабля, были привязаны несколько знакомых лиц: моя команда и капитан Джонс. Их держала в заложниках взбунтовавшаяся команда капитана. Вот же угораздило.

Пожилой бородатый лемур в рваной бандане командовал парадом на квартердеке. Он направлял «Теплый ветер» прямо в Вечный Шторм, а у его ног, прикованный к палубе, валялся регент Краскон.

«Старпом!» — Джонс взревел со своего места, привязанный рядом с Шелли. «Вы совершаете один из худших актов фертийской измены! Немедленно остановитесь, и Мара, возможно, смилостивится над вами, когда заберет в свои объятия Океана!»

— Заткни свою пасть, Джонс! — крикнул в ответ человек-лемур с маниакальной ухмылкой, растянувшей его губы. — Пришло время взять корабль в свои руки, ты, жадный ублюдок! И после того, как ты пустил на борт этот мусор?

Еще один из мятежников пнул регента ногой по ребрам. Окровавленный человек-ящер лишь рассмеялся сквозь кляп.

«Старпом, я второй по рангу и третий по власти на Дальнегорске», — вмешался посол Кларк со своей связанной позиции между Грэгом и Ритой. «Я могу наградить тебя несметным богатством — гораздо большим, чем то, что ты украл у моего брата!»

«Я не крал ничего, чего бы он не заслуживал! И это называется Вестник!» — Карпов плюнул в сторону Краскона и осклабился, показав коричневые зубы. «Тащи сундук!»

«Не-е-е-ет!» — промычал человек-ящер сквозь кляп.

Вот дерьмо.

Мне нужно было что-то делать, но без оружия я был практически бесполезен. Я начал осматриваться в поисках хоть чего-нибудь подходящего и в процессе наступил на что-то мягкое. Оказалось, это Гель.

— Мип? — Гель посмотрела на меня своими большими глазами, и я в шоке едва удержался, чтобы не пнуть ее.

— Прости, малышка, — прошептал я и протянул руку, чтобы она могла перебраться мне на плечо. «Давай подойдем поближе».

Я снял ботинки — так тише — и полез на такелаж, чтобы хоть попытаться разглядеть что-нибудь с высоты птичьего полета сквозь пелену дождя.

Усевшись на гике прямо над квартердеком, я замер, пытаясь сориентироваться.

«Ты не хочешь этого делать!» — закричала Ада, когда прихвостни человека-лемура принесли тот самый маленький сундук, который я видел перед погрузкой на корабль. Они открыли задвижки, и Ада завизжала, закричав на них что-то неразборчивое.

Бруно и Иди попытались заставить магессу замолчать, чтобы не привлекать к себе внимания, но было слишком поздно. Желтушные глаза Карпова пригвоздили женщину с чертами горной козы к месту, словно бабочку под стеклом.

«Не хочу, говоришь?» — протянул Карпов и провел пальцами по крышке сундука.

— Я бы на твоем месте ее послушал, — сказал Гарри с опасным блеском в золотисто-зеленых глазах.

«Тц», — усмехнулся мятежный человек-лемур, и прежде чем кто-либо успел что-либо сделать, крышка сундука распахнулась. Все на мгновение ослепли от вспышки серебряного сияния, хлынувшего изнутри.

«Закройте глаза!» — проревел я сверху. Необъяснимый ужас охватил меня, и я инстинктивно понял, что должен отвести взгляд, если не хочу поддаться тому же рудному помешательству, что и Краскон.

Подо мной раздались крики. Я спрыгнул на палубу, а затем к мачте, где все были привязаны.

«Ми-ип!» — взвизгнула Гель у меня на плече.

«Закройте глаза!» — снова заорал я и втиснулся к мачте между Грэгом и Шелли, прикрыв рукой глаза сыну.

«Он прав!» — закричала Иди, перекрикивая вой бури, и зажмурилась. «Не смотрите на рудное серебро! Оно проклято!»

Вой становился все громче. Крики Карпова и его команды смешивались с ревом шторма. Эта какофония вызывала во мне двойственное чувство: страх боролся с искушением посмотреть. Как в том фильме про ковчег, где нацистам рожи плавило, если посмотрят. Или как там библейские города сгорели. Короче, лучше не смотреть.

Внезапно ярость ветра и крики взбунтовавшейся команды одновременно стихли. Вокруг нас послышались звуки всплесков. Много всплесков.

— Макс, — прошептала Шелли. — Что это за шум?