Иди резко вскочила на ноги, и такая внезапная перемена в ее поведении заставила меня тут же последовать за ней. Что-то не так.

— Что такое, Иди? — спросил я, когда она схватилась за выступ «вороньего гнезда» побелевшими костяшками пальцев.

— Что-то не так, — сказала она и вытерла капли дождя с глаз. «Мы зашли слишком далеко на восток и теперь на пути Шторма».

«Уверена?» — спросил я, глядя на то, что выглядело как обычная гроза справа от нас. «Может, он просто кажется близким?»

— Может быть… — женщина-провидица замолчала и снова подошла к мачте. — Но что-то не так.

Затем она положила обе ладони на толстую деревянную балку, сердцевину всего корабля, и я с тревогой наблюдал, как ее глаза вспыхнули почти непрозрачной молочной белизной. Опять колдует.

— Иди? — спросил я после напряженного молчания.

Облака начали темнеть еще сильнее, а капли дождя стали крупными и тяжелыми. Ветер тоже усилился.

«Что-то не так», — повторила она, впиваясь ногтями в деревянную мачту. «Команда, они… они разделились во мнениях насчет Регента. Краскон многих разозлил с тех пор, как поднялся на борт».

«Да неужели?» — усмехнулся я, вспомнив все его едва прикрытые расистские замечания с тех пор, как я познакомился с этим типом. «Даже представить себе не могу, почему». Сарказм так и пер.

«Ох». Бледная женщина-антилопа побледнела еще больше, и мне пришлось броситься к ней, когда она начала покачиваться. «Они разгневаны и попытались украсть самое ценное Краскона».

«Черт, его сундук с монетами», — пробормотал я про себя и уже собрался спускаться. Вот же ж старый хрыч, доигрался со своим сокровищем.

«Куда ты?» — спросила Иди.

«Я знаю, чего хочет команда», — сказал я. — Те монеты из рудного серебра, о которых он вчера вечером орал на весь корабль. Идиот.

Прежде чем я успел спуститься по снастям, кто-то на нижней палубе закричал, и мы с Иди инстинктивно пригнулись в «вороньем гнезде».

«Что это было?» — спросил я. Иди выглядела такой же растерянной, как и я.

— Не знаю, — прошипела она. — Давай посмотрим получше.

Затем мы оба подкрались к выступу и выглянули, чтобы увидеть, что происходит внизу.

— Ах, нет, пожалуйста! — кричал палубный матрос, пытаясь урезонить яростно ревущего человека-ящера, который только что вырвался из-под палубы. Краскон был похож на взбесившегося динозавра.

«Ты думал, сможешь заполучить мое серебро, да?!» — Краскон проревел в небо, и мы с Иди оба увидели, как он сломал бедолаге-матросу позвоночник, будто сухую ветку. Жестокая тварь. «Даал! Где ты? Если это вообще твое настоящее имя! Я знаю, это твой кощунственный трюк!»

— Он только что крикнул «Даал»? — спросил я, и сердце пропустило несколько ударов. Даал — это же…

«Он имеет в виду Грэга, верно?» — уточнила женщина-антилопа.

«Мне нужно туда спуститься», — прорычал я и вскочил на ноги, но Иди снова потянула меня вниз.

«Мы должны это обдумать», — заметила она. «Ты ведь не в полной броне сюда пришел». И то верно, голыми руками против этого ящера — самоубийство.

— Мне нужно оружие, — сказал я вместо этого. Хоть что-нибудь.

«У основания мачты есть багор, который все матросы используют для перемещения снастей, до которых не могут дотянуться», — подсказала Иди.

— Пойдет, — пробормотал я, но мне опять не дали встать.

«Дай-ка я проверю „Теплый ветер“ еще раз, может, она мне что-нибудь расскажет», — сказала женщина-антилопа, и я заставил себя набраться терпения, хотя каждая секунда, проведенная здесь, была еще одной секундой, которую Краскон тратил, разрывая корабль на части в своем безумии.

«Быстрее», — поторопил я, когда дождь и ветер начали усиливаться. Дело дрянь.

Глаза Иди снова засияли, и она сосредоточилась на своей силе Прикосновения сильнее, чем я когда-либо видел. Наконец она подняла на меня глаза уже обычного цвета.

«Корабль упрямится». Она покачала головой, избавляясь от остатков тумана, и начала свой отчет. «Регент из параноика превратился в полного психопата, когда обнаружил пропажу своего сундука. Сейчас идет полномасштабный мятеж, которым руководит Старпом Карпов — это он все и затеял».

— Все в порядке? — спросил я, имея в виду наших.

'Карпов запер в карцере всех, кто не поддерживает мятеж — или, по крайней

мере, пытался', — объяснила она. «С Красконом оказалось слишком сложно справиться». Еще бы, с такой тушей.