Переживает.

Впервые дядя пришел посмотреть на игру, а мы продули.

И он не забил ни одного мяча. Ни одного не забил. Ни одного…

Была б моя воля, я бы забил на всё, и напился. И даже рассчитывал это сделать — как-нибудь потом. Со временем.

Но сейчас я нужен ребятам.

Я это чувствовал, просто задницей ощущал: если я их сейчас оставлю, они совсем скиснут.

— Это конец, тренер? — ко мне незаметно подошла Андромеда.

Не представляю, как двухметровая тётка может ходить так бесшумно, но у неё получалось.

— Что ты имеешь в виду?

Я знал, что она имеет в виду.

Но сознательный мазохизм — один из способов поскорее смириться с неизбежным. Так что, пускай говорит.

— Нам теперь не хватит очков для верхней строчки таблицы, и мы не сможем перегнать «Сынов Анархии».

Вдох, выдох…

— Да, Энди. Ты права.

— То есть, мы проиграли спор с Безумным Максом? — спросила Зебрина.

Я посмотрел на неё так внимательно, как только было возможно при тускло-багровом свете Ока Люцифера: фонарей в Сан-Инферно не признавали, считалось, что жители и так прекрасно всё видят.

Девчонка казалась искренне огорчённой. Не знаю, или она такая хорошая актриса, или… В общем, я ей поверил.

Но ответить не успел.

— А тебе-то что?.. — нависла над Зебриной Андромеда. — Радуешься поди, что твой парень опять всем покажет?

— Покажет что? — невинно спросила девчонка. В глазах её мелькнули желтые искры.

— Что он самый крутой, вот что. — не унималась горгона. — Специально к нам втёрлась! Чтобы мы проиграли…

— Но я даже не выходила на поле!

Теперь уже против Зебрины настроилась вся команда. Девчонка бросила на меня жгучий взгляд… А потом задрала нос и отвернулась.

— Ну и пожалуйста! — бросила она через плечо. — Думайте, что хотите.

— Мануэль, — громко сказал я. — Ты был прав. Надо было выдвинуть Зебрину в первый состав. Извини. Впредь я буду внимательнее к советам. Кстати! Всех касается.

Народ заметно расслабился.

А я демонстративно положил руку Зебрине на плечи и предложил:

— Ну что, пошли домой, что ли? Утро вечера мудреней.

Мимо нас, поскрипывая колёсами тележки, прошелестел гнолл. Я уже упоминал, что Гильдия мусорщиков состоит ТОЛЬКО из гноллов? Ну, да это не важно…

Когда он пробирался мимо нас, обдавая таким букетом запахов, что с моих старых бутс отслоились остатки краски, с вершины мусорной кучи сорвался листок и спланировал к лапкам Тарары.

Тот его поднял.

Любой другой на его месте даже пальцем не тронул бы то, что упало с мусорной кучи гнолла. Но троглодит обладал настолько неуёмным любопытством, что читал буквально всё подряд: надписи на этикетках, вывески, любые каракули, что попадались его пытливому взгляду…

Мог ли он устоять перед газетным листком?

— Тренер, — сказал он, пробежав по строчкам. — «Сыны Анархии» проиграли Лютикам со счётом четыре-ноль.

Секунду я простоял не дыша. И вовсе не из-за запаха…

Нет. Так не бывает. Такой удачи просто не существует в природе.

Вырвав из его лапок замызганный, продырявленный и местами обугленный листок, я стал читать вслух.

«…одна крупная и упитанная птичка принесла на чешуйчатом хвостике: „Лютики“ обыграли фаворитов с унизительным счётом 4–0, что явилось таким же сюрпризом для добрых граждан нашего города, как и непревзойдённая прозорливость твоего покорного слуги, о мой преданный и терпеливый читатель…»

Замолкнув, я посмотрел на ребят.

Они ещё не понимали.

Или думали, что это сон.

Я тоже думал, что это сон. И потому продолжил читать дальше…

«…Я ведь говорил, говорил: стриптизёрши себя ещё покажут! После конкурса красоты, проведённого несколько месяцев назад нашим любимым Безумным Максом, Гильдия Стриптизёрш успела прославиться мюзиклом „Много хайпа на фейке“, музыка и тексты Розарио Дельгадо, хореография Ариэль. И вот теперь — новое достижение: победа над Сынами в футбольном матче…»