— Господин Багратионов, Его Величество желает лично побеседовать с вами. Следуйте за мной. — Его слова звучали как приказ.

Моё сердце на секунду замерло. Внутри что-то сжалось, предупреждая об опасности. Я коротко кивнул:

— Это честь для меня, идёмте.

Я последовал за распорядителем через переполненный зал. Мы поднялись по широкой лестнице, застеленной красной ковровой дорожкой, на второй этаж, где располагалась Императорская ложа. Лишь оказавшись перед тяжёлыми дверями ложи, я осознал, что мои ладони чуть вспотели. Глубоко вдохнув, я вытер ладони о пиджак и шагнул вперёд.

На бархатном кресле сидел Император. Величественный и слегка надменный, а рядом с ним знакомая фигура женщины с изящными чертами лица, слишком похожими на Артёма. Передо мной была мать Тёмыча, Прохорова Инесса Матвеевна. Она пристально уставилась на меня, и я уж было решил, что эта дамочка узнала меня, но нет. Инесса Матвеевна отвела взгляд и пригубила шампанского.

Император холодно улыбнулся и, поманив меня пальцем, произнёс:

— Михаил Багратионов. Что ж, я рад наконец-то познакомиться с вами лично. Я читал отчёты о ваших успехах на границе. Впечатляющая работа. Более того, вы сумели в кратчайшие сроки достичь того, чего не мог достигнуть ваш отец за всю жизнь, — усмехнулся Император и добавил. — Я говорю о Черчесове.

Я чуть склонил голову:

— Благодарю, Ваше Величество. Я всего лишь выполняю свой долг перед родиной.

В этот момент мать Артёма снова уставилась на меня, подозрительно изучая. Её глаза сузились в узкие щёлочки, а потом она произнесла с лёгкой улыбкой:

— Простите, молодой человек, но ваше лицо… кажется мне очень знакомым. Где же я могла вас видеть?

Я встретил её взгляд и звонко рассмеялся:

— Ха-ха. Вы не поверите. Это самый частый вопрос, который мне сегодня задавали. Возможно, я похож на всех подряд, но в то же время ни на кого конкретно. Поэтому люди и не могут понять, где меня встречали ранее, — попытался я отшутиться и, судя по всему, у меня получилось.

Она улыбнулась ещё шире, но в глазах осталась природная искра хитрости:

— Наверное, вы правы. Я ошиблась.

Её голос говорил о том, что она совершенно не поверила моей лжи, но решила не настаивать. Император, чуть наклонившись ко мне и прищурив глаза, взял инициативу в общении на себя:

— Я хотел выразить вам свои искренние соболезнования по поводу гибели вашего отца. Какое ужасное горе… — В его голосе сквозила откровенная издёвка. Я молча выдержал эту паузу, а затем тихо ответил:

— Да, мой отец был хорошим человеком. Я всегда буду помнить его. — При этом я имел ввиду не только Черчесова, но и Архарова.

Император внезапно расхохотался, коротко и зло, словно я сказал что-то невероятно забавное. Но затем быстро вернул себе серьёзность и спросил с почти неприкрытым любопытством:

— В таком случае, объясните мне, почему вы носите фамилию матери? И как вообще вышло, что род Багратионовых жив? Я был уверен, что все его члены давно мертвы и забыты. Гибель рода задокументирована в наших архивах.

Я сдержанно улыбнулся и спокойно ответил:

— Моей матери повезло встретить Даниила Евгеньевича Черчесова. Именно благодаря его благородству и защите она сумела выжить. Впоследствии появился я. Так что я решил взять фамилию матери, чтобы род Багратионовых снова обрёл силу. После отец погиб, и на мои плечи свалилась забота и о роде Черчесовых. Однако, судя по вашим словам, я справляюсь.

Император долго молча смотрел мне прямо в глаза, словно оценивая каждое слово, а затем с загадочной улыбкой протянул руку, повернув её тыльной стороной вверх:

— Ещё как справляетесь, Михаил Даниилович. Это прекрасно, что вы храните память о почившем роде. Трудитесь и дальше на благо Империи.

Я приблизился, преклонил колено и коснулся губами холодного перстня на его пальце. В тот же миг я ощутил, как по моему позвоночнику пробежала леденящая волна ужаса. Энергетическая структура магических каналов Императора вспыхнула передо мной пульсацией чего-то чужеродного. Злобная хищная энергетика вгрызлась в душу и разум Императора.

Мгновение длилось вечность. Я резко отстранился, почти не сумев скрыть своего потрясения, и тихо произнёс:

— Служу Империи.

Император едва заметно усмехнулся и отпустил меня небрежным жестом. Я медленно поднялся, чувствуя, как в голове роятся мысли, а по спине струится холодный пот. Быстро поклонился, отступил на шаг и вышел из ложи.

Спускаясь по лестнице обратно в зал, я едва мог дышать от осознания того, что только что увидел и почувствовал. Император был одержим. Нечто тёмное проникло в саму его сущность, управляло его поступками и мыслями.

«Что же это за тварь? Король Червей или кто-то другой?» — думал я, тяжело переставляя ноги.