Сердце его развалилось на сотни ледяных осколков в тот момент. Никто не должен обижать его внучку. Седой обмяк на верёвках, потеряв сознание.

— Вот так. Вот так. Лютый не такой оказался и лютый. Так даже неинтересно, — прошипел главарь капюшонов и поставил посох у стены, чтобы не мешал «развлекаться». Там, где у нормальных людей обычно находилось окно, у этих висел плакат. На нём шёл снег, открывалось огромное поле под ясным синим небом с необъятным облаком. Сквозь пургу пробирались двое: огромный старик в тулупе, который опирался на посох и тащил мешок почти в свой рост, и опирающаяся о его руку девушка в синем полушубке.

С девчонки сорвали юбку, разорвав, стянули вниз и швырнули под стол. Она кричала, звала на помощь, но на помощь никто не пришёл. Главарь ещё раз посмотрел на старика, замер, выжидая, чтобы поймать деда на обмане, но тот безжизненно покачивался, как вонючий мешок с требухой.

— Приступим, — сказал человек без лица.

* * *

— Шеф?

— Что?

— Мне «стремновато» почему-то.

— Делай своё дело и сваливай. Место другим уступай.

— А если она выживет и расскажет кому следует?

— Никто ему ничего уже не расскажет. Только деду есть дело до этой подстилки. А мы с ним почти закончили.

— Но ведь он бессмертный.

— Как и мы все, пока не словим серебро.

— Говорят, что он очень лютый. Особенно зимой, когда без настроения бродит по лесам.

— Он не лютый, он старый. Старорежимный придаток, который многим мешает.

Стоящий между ног девушки безликий посмотрел на неё. Руки они надёжно привязали к столу, каждую по отдельности, ноги раздвинули, осталось только сорвать синенькое бельё и приступить к делу. Безликий поёжился.

— Говорят, она холодная внутри. Если засунешь, то достанешь ледышку, которая разлетится на ледяные кусочки при ударе.

Второй безликий засмеялся и отпихнул его в сторону, деловито снимая штаны:

— Дай я!

— Ты чё! Я первый был!

Бригадир смотрел на них и ухмылялся, забыв о пленнике, подвешенном сзади, который вдруг пришёл в движение. Ожил, задвигал осторожно запястьями, и, если бы хотя бы кто из насильников обернулся, то заметил бы, как синяя искра проскочила по верёвке, превращая узлы в нечто другое. А потом верёвка вдруг оборвалась, и дед мягко, совсем не соответствуя габаритам, спрыгнул на пол. Потянулся, разминая плечи, и покрутил запястьями в разные стороны. Потряс ими, всё ещё рискуя попасться, но насильники слишком увлеклись спором над телом жертвы и не видели, как дед протянул руку, пошарил на печи и достал ружьё.

Глава 2

Нападение

Час назад.

«Пять минут, пять минут это много или мало»

1

— Дедушка! Дедушка!

Иногда круглосуточная жизнь в четырех стенах вызывала у него ярость и приступы клаустрофобии. Иногда он ненавидел колодец из которого так сложно выйти. Но Снежку он никогда не обижал.

Эта девушка, эта «синяя звездочка» была тем, ради кого он жил последние годы. А она жила ради детей и зимних праздников, ради тех моментов когда наконец-то доставала из шкафа синий полушубок, синюю шапку и ослепительно белые сапожки, а потом начинала над ними «колдовать». Готовиться к выходу, так как умеют только женщины.

Дед улыбнулся в бороду и махнул рукой. Он готовил самовар и не любил когда мешают.

Вода уже была внутри, оставалось только начать растопку. Дед зашагал к печи, там около нее складировались купленные Снежкой брикеты древесного угля. Из магазина оно сейчас удобнее и быстрее, чем по лесу шастать, щепки собирать.

— Дедушка! — настаивала Снежка. — Дедуля! А какой месяц на дворе, я уже совсем запуталась.

Он бросил взгляд на перекидной календарь и пожал плечами:

— Ноябрь. Не видишь что ли?

Он аккуратно засыпал уголь в кувшин самовара и с помощью газовой горелки начал одну за другой поджигать березовые лучинки и аккуратно класть их туда же. Можно использовать осиновые, но березовые давали лучший жар, хотя природные материалы все равно были лучше магазинных.

— Так ведь ружье чистить пора.

Он обернулся и вздрогнул. Оружие в руках у женщины — это газ и спичка на близком расстоянии. Небезопасно. Но здесь она была права. Двустволку свою Дед любил и четыре раза в году чистил вазелином замки, витые пружины, продольно-скользящие затворы, оба ствола. Деревянные части он натирал льняным маслом. Оружие любит уход.

— Положи ружьё на печь. Стволом к стене желательно и коробку поставь там же, не прячь.

— Ого! Кто-то собрался на охоту.

Дед подумал о том сколько уже не выходил на поверхность и посмотрел на дверь. Она была приоткрыта, (кажется, Снежка мыла пол недавно), и виднелась круглая, тесная прихожая. Если встать в ней и посмотреть вверх, то можно увидеть небо, тучи, дождь, пролетающих птиц, а иногда детей с любопытством заглядывающих вниз. По назначению колодцем уже редко пользовались почему-то.