Да, штамп, но как же он избивал противников. Любо-дорого глянуть. Черные глаза горели невидимым огнём, тело извивалось и выкручивалось, так, будто не было мышц и костей и дыхание ровное, чуть ускоренное. Кровь снеговика изгоняет не только кровь и душу человека, сосуд наполняется навыками, менталитетом, культурным кодом и мотивацией направленной на определенные цели. И главная — служить Деду. Это как три правила робототехники у одного американско-еврейского автора — нарушить невозможно, можно только обойти. Но не нужно, когда и так хорошо.

Ангел прыгнул вперед, приседая и влетел под руку уже замахивающегося молотом чужака. Ба-х-ба-бах пошли удары по телу, ангел умел выбивать пыль из мертвецов, молот вылетел из рук противника и покатился к ногам Мороза, оставляя вмятины в полу, да там и затих, когда дед легонько остановил его ногой.

Молодой ангел крутился вокруг пришельца и наносил удары по спине, по рукам, блокирующим лицо, по спине, по коленным чашечкам. Быстро, не останавливаясь, не давая опомниться, удар за ударом только и слышен глухой стук. Столбом в воздухе повисла пыль, а второй нападающий отступил, держит оружие и ловит момент, чтобы воспользоваться своим полукруглым оружием смерти. Оставшийся без молота смрад пытается драться в рукопашную, бьет одним кулаком, вторым, и так постоянно. Крутится на месте и раз за разом попадает в пустоту. Он не злится, никаких эмоций. Не нервничает и не отступает, но сделать ничего не может.

Они не испытывают боли, но могут перестать функционировать и драка между двумя такими существами сводится к уничтожению функционала, а не уничтожению существа.

Противный хруст от удара, нос сломан, что не мешает смраду колотить воздух. Еще удар под коленку и он обламывается, как обламывается прутик под тяжестью налитого соком плода. Смрад упал на колено и попытался схватить Женьку, обнять его, притянуть к себе, подставить под удар товарища. Не выходит. Женька отскакивает и как в футболе пробивает гол, только вместо мяча на пути попадается безмозглая, безглазая голова.

Удар такой страшной силы, что снеговик сам не выдерживает и опрокидывается на спину. Шейные позвонки смрада с треском лопаются, рвутся, хрустят и голова взлетает ракетой вверх, раскручиваясь вокруг своей оси.

«Что он сейчас видит?» — подумал дед. — Что видит когда голова с бешеной скоростью крутится и вокруг мелькают серые краски убежища и лица, тех, кто еще жив?'

Голова с треском врезается в картину на стене, оставляя слизкий отпечаток на снегу. Это выглядит так будто напоследок смрад решил лизнуть её и у него получилось. Голова отрикошетила и упала на пол, покатилась раскручиваясь прочь. Теперь проигравший видел ноги хозяина и гостей в немного странном, перевернутом виде. Дед отвел взгляд и накинул сверху подушку остановив верчение и закрывая неприглядную картину, торчащих вверх гнилых жил и обрывков кровеносных сосудов.

— Тебя все равно возьмут, старик! — оно кричало из-под ткани, физически невозможно издавать звуки голове без тела, но это у людей. У нечистых другие жизненные законы. — Возьмут и отправят в Улей! А там тебя уже ждут!

— Этот Колобок мне нравится, — сказал дед и поставил ногу на подушку. Силы возвращались он чувствовал твердость шара под ногой, если бы он сейчас с силой надавил, то услышал бы хруст ломаемой кости и вопль умирающего нечистого. Но говорящий череп это как минимум весело. — Снежный ангел убьет тебя последним.

Ангел смотрел на него немного виновато когда напал второй, про которого забыли на мгновение. Шваркнул заточенным серпом, так чтобы обезглавить снеговика одним ударом, но тот успел среагировать и лезвие прошлось по верхушке черепа срезая клок волос вместе с кожей. Смрад зло охнул, пнул его и отскочил, готовясь к атаке.

— Спокойно, — сказал дед, ангел лежал почти у его ног, рукой обнимая подушку с черепом, — не поломай Колобка. И вообще охладись, ярость мешает рационально мыслить в бою. Я ведь вижу, что ты нервничаешь.

Ангел уже поднимался на ноги, раскручивая молоток.

— Тебе конец, — верещала голова из подушки. — Они такое не прощают, Мороз! Ты переступил черту и отправишься в Улей на опыты! Твою кровь сцедят по капле и бороду вырвут по волоску, а убежище сравняют с землей, как сделали с избушкой Бабы!

Серп и молот встретились через секунду. Зазвенело железо, задрожала сталь, заскрипели мускулы. Бойцы вцепились друг в друга и оружием в оружие тяжело дыша. Мороз погладил двустволку и еще раз подумал, что может стоит прийти на помощь. Вздохнул и отставил ружье в сторону. Чтобы там не говорил череп, а никакую черту он ещё не переступил и не собирался.

Тем временем оружие зазвенело и встретилось опять, и ещё раз, и ещё. Бойцы наносили свои удары и одновременно блокировали удары противника. Счет шел на миллисекунды: кто первый ошибётся, тот и получит первую рану, а за ней вторую и третью. Первый удар решал всё и определял победителя на девяносто пять процентов, только случай или другой боец мог изменить расклад для проигравшего.

Мороз вмешиваться не собирался. Боевое крещение не помешает свежевылепленному ангелу — пусть тренируется. А если проиграет… Нет, не должен.