От страха упасть я почему-то не полез вниз, а наоборот карабкался вверх. В голове засела мысль, что спокойно перелезу на крышу дома, а там на чердак и домой.

Когда оказалось что крыша уже намного ниже меня по уровню и ветер гнёт дерево в сторону противоположную ей, тогда мне и стало по-настоящему страшно. А потом я начал орать не своим голосом. Толика уже давно внизу не было, а пацаны побежали звать отца.

Что я в итоге пережил — может изучать какой-нибудь мозгоправ для диссертации и слава богу, что не было последствий для детской «кукушки». Мы ведь не американцы и без кушетки психолога лечимся, но неприятное воспоминание осталось на подкорке мозга и высоты я побаиваюсь с тех пор. Особенно если опора под ногами неустойчивая.

Меня пытались снять с дерева почти час, и когда отец позже показал, откуда пришлось меня снимать, я его даже зауважал.

Витька там внизу тоже уменьшился. Широкое лицо превратилось в белую кляксу (я знаю, что у страха глаза велики) и отлично видно было дорожную разметку, даже там где ее не дорисовали. Что хорошо на этих стеллажах — делали их на совесть и ползать по ним в стиле человека-паука почти не страшно. А вот паллеты и товар на них совсем другое дело: так и норовит лопнуть предательски досочка, выскользнуть из-под ноги пакет с двенадцатью килограммами корма. Заметит мое скалолазание хоть кто-нибудь из охраны и прощай работа, никто даже слушать не будет о «задании директора». Лазить по этажам строжайше запрещено. Только погрузчики поднимают сюда паллеты с товаром и снимают по необходимости.

— К-к-как ты там? — решил поддержать напарник снизу.

— Бывало и хуже! Потом расскажу.

Я вылез на четвертый (предпоследний) уровень и увидел кота. Здесь было темно, как ночью в Африке, но тень я видел. Четырёхлапый гад возился на противоположном краю стеллажа, разрывал упаковки и меня не замечал, увлеченный делом. Я слышал довольное урчание, такой моторчик, какой обычно заводится у кошек и влез на стеллаж, так тихо как только мог. Еще что-то потрескивало, наверное неработающая лампа где-то над нами, не было времени присматриваться и я медленно побрёл стараясь не наступать на картон.

Кот урчал и перебирал лапами, я видел только силуэт и сначала разглядел хвост. Неестественно длинный и слишком лысый для обычного кота он бил из стороны в сторону: то взлетая, то опускаясь, то вправо, то влево. Кот был так занят своими играми, что меня не заметил, но если бы я задел эту сигнализацию…

Лысый отросток мечется совсем рядом — если быстро, резко схватить его, подтащить к себе и умудриться схватить за загривок, может обойдемся малой кровью. По крайней мере не придется его скидывать вниз, один ведь блин кровавый останется. Представляю, как летит вниз этот черный комок шерсти, отчаянно мяукая.

Задерживаю дыхание и хвост у меня в руке. А потом происходит нечто странное. Кот резко оборачивается встревоженный прикосновением, замечает меня и его круглые глаза, неестественно большие для нормального кота еще больше расширяются, шерсть топорщится в стороны, похожая на рваные крылья. Он открывает пасть и шипит. Хвост обвивается вокруг моей ладони стискивает пальцы крепким рукопожатием. Огромной душной волной меня накрывает страх: четыре этажа гвоздей, шатающихся паллет и товара у меня под ногами, там внизу только цемент, голова о который разбивается как арбуз. Лететь вниз не долго, но страшно, смерть будет быстрой. Это не кот! Это не Кот!

Существо переходит на ультразвук и прыгает вниз. Холодный хвост впивается в мою руку не отпуская и существо волочит по палеттам. Стараюсь ухватиться хоть за что-то, ухватиться за любой ящик, сунуть руку между досок, но слишком быстро приближается проем.

Там внизу все еще стоит Толик и ждет, когда я свалюсь с дерева. Вот он я, дождался! Белые полосы разметки летят навстречу…

1.

Вспышка и всё закончилось. Не было удара, не было боли, не было свернутой шеи и криков над телом безутешного друга. На самом деле никто не умер. Просто вспышка сине-белая, как воронка, в которую я и влетел вслед за злобным котом. А потом всё. Безмолвие.

На складе пол холодный, твердый, залитый бетоном. Я чувствовал мягкое, и это были не мои внутренности. Что-то грохочет, как будто придурок металлист врубил колонки на всю мощь и слышно только барабаны. Похоже, это ад, в рай меня не пустили. Не открывая глаз провожу рукой по бетону — холодно. Открываю глаза и замираю. На фоне темно-синего неба и трёх светил шагает огромная фигура. Это не тренога из фильма про Конец Света, это здоровенный небоскреб, а-ля ходячий кусок мяса. Он передвигается медленно, каждый шаг существа отражается дрожью в земле. Перед собой существо катит гигантский обруч, на который натянута ткань и периодически лупит по нему палкой, издавая громогласные звуки, которые я уже слышал. Само существо иногда открывает пасть и воет на одну из трех лун. Нет, это точно ад.

Вдалеке идет похожее создание, но другого цвета. А за ним еще одно. Интересно, в аду можно креститься или если я это сделаю, то провалюсь под землю прямо в геенну?

Страшно даже пошевелиться, если этот небоскреб меня заметит, то далеко не убежать. Кто-то стонет совсем рядом. Человек. Человеческий стон. Наши! И я переворачиваюсь на живот.

Перевернутая на бок машина в стиле Безумного Макса, занесена песком и практически сроднилась с местной флорой и фауной. Песок красно-ржавого цвета — это пустыня. К холмику, из микса легковушки, песка и травы спиной прислонился человек. Нормальный человек: ручки, ножки, голова. Только он очень большой, гигант ростом со среднего американского баскетболиста и кажется он умирает. Лицо белое, под глазами темные круги и раны по всему телу.