– Увидимся позже, Джордж.

За констеблем захлопнулась дверь, и Престон с Такером прошли вглубь мрачной комнатки. Эксперт встал из-за стола и торопливо направился к гостям. Такер уставился на надетый поверх костюма кожаный фартук с подозрительными бурыми разводами.

– Доброго дня, коллеги. Джордж предупредил о вашем визите. Прошу сюда.

Он толкнул скрипучую дверь, первым вошёл в стылое помещение и, пока детективы топтались у входа, зажёг масляный светильник. Темнота отпрянула к стенам, оставив на обозрение сиротливо стоящий в центре комнаты стол с накрытым телом. Из-под застиранной ткани торчали под странным углом друг к другу ступни безжизненно-серого цвета.

Престон с Такером придвинулись ближе.

– Зрелище не из приятных, – предупредил криминалист и стащил с трупа простынь.

Он оказался прав. Представшая картина была не просто неприятной. Она ужасала своей жестокостью. Престон с трудом отвёл глаза от обезображенного тела и повернулся к криминалисту.

– В отчёте указано, что такие повреждения мог нанести представитель семейства волчьих. Вы по-прежнему так считаете?

– Да, – бесстрастно ответил эксперт и, пожав плечами, добавил: – С одной оговоркой. Если превосходил обычную особь раза в три.

Такер невольно охнул. У Престона сама по себе отвисла челюсть.

Уперевшись задом в край соседнего стола, криминалист скрестил ноги и вытащил из кармана брюк портсигар. Подкурив, он глубоко и с явным удовольствием затянулся.

– Ну, а как вы думаете, – запрокинув голову, он выдохнул сизый дым в низкий потолок, – существо каких размеров и массы способно на подобное? – Отбросив потухшую спичку в урну под столом, эксперт вперил в сыщиков невозмутимый взгляд.

Тут было не поспорить. Тело Хаксли, сплошь чёрно-синее от гематом, перекрутили с неимоверной силой. Раздавленная голова несчастного оказалась практически отделена от тела, словно её пытались отгрызть или оторвать. От лица ничего не осталось. Кожа с предплечий была содрана, а развороченная грудь представляла собой месиво из рваной плоти с торчащими осколками рёбер.

– Медведь… барс… – взялся перечислять Престон, перебирая в уме все возможные версии случившегося.

– Всё не то, – покачал головой криминалист. – На беднягу напало существо, родственное волкам.

– Откуда у вас такая уверенность?

– На то есть причина.

– Однако заключений вы делать не стали.

Они отступили от стола. Криминалист набросил на останки простынь.

– Нас многое смущает, – признался он. – Во время удачной охоты волки рвут жертву и растаскивают по частям. Вы в курсе о волчьих пирах, коллеги? Они могут длиться сутками. Голодные звери, до того неделями рыскавшие по пустынному лесу, сжирают всё, что под силу их мощным челюстям. Твари заглатывают куски мяса, набивая утробу, отрыгивают и продолжают трапезу. От добычи, как правило, ничего не остаётся. Но даже, если цель охоты всего лишь восстановление сил или небольшой стае удаётся завалить здоровенного лося, в любом случае остаются следы кровавой трапезы. Выпущенные кишки, клочья разодранной шерсти, обглоданные мягкие части. Не будучи голодными, звери не станут нападать на такое сильное животное, способное ударом копыта раздробить волку ребрину.

Криминалист не спеша сделал очередную затяжку и продолжил:

– Здесь абсолютно другая картина. Начиная с того, что зверь был один, и целью его являлась вовсе не охота ради добычи пищи. Словно убийца внезапно потерял интерес к своей жертве. И, если вы обратили внимание, в отчёте упомянута примечательная деталь – руки погибшего буквально вывернуты из суставов, что говорит о недюжинной силе нападающего. А мне неизвестен ни один из случаев, когда бы хищники выкручивали своей жертве конечности.

Престон поднял на эксперта глаза. У работника лаборатории были не только железные нервы. Нередко наблюдающий смерть в её самом неприглядном виде, он давно научился рассматривать вопрос жизни и смерти с философски-отстранённой точки зрения.

– Жертва пыталась бороться с нападающим? – предположил Такер. – Вы не рассматривали версию с имитацией?

Престон метнул в эксперта цепкий взгляд.

– Это не имитация, – заявил тот категорично.

– Вы лично осматривали место преступления? – спросил Ройл. – Что по поводу других следов?

– Под утро выпал обильный снег. А семнадцатого было довольно тепло, так что…

– Погода подгадила, – закончил за него Престон. – Так, ладно с этим. Ну и в чём же причина вашей уверенности?

Криминалист раздавил сигариллу в деревянной плошке и направился к металлическому сейфу в углу помещения.

– Одна важная деталь, – произнёс он. – Она же большое и существенное «но».

– Большое «но»? – Престон с любопытством смотрел в спину работнику лаборатории.

Крутанув ключом в замке, тот распахнул дверцу и достал из сейфа пакет из тёмно-коричневой плотной бумаги. Затем вернулся к рабочему столу и вытряхнул на потёртую поверхность мощный чёрный коготь. С запёкшейся кровью в месте разрыва, невероятной длины и угрожающе загнутый.

– Я извлёк его из грудной клетки погибшего, – сообщил криминалист и переплёл на груди крепкие жилистые руки. – Коготь принадлежал существу, близкородственному волкам.

Озадаченно рассматривая находку, Престон переступил с пятки на носок.

– Вы это подтверждаете? – спросил он.

– Вас смущает размер? Смотрите. Когти наших медведей той же длины, но не такие загнутые. У волчьего к тому же есть заострённый кончик для разрыва добычи. У барса – массивные у основания и с бoльшим изгибом. Цепкие. Этот же имеет длину, мощь, саблевидную форму и бритвенную остроту. Коллеги, перед нами поистине смертоносное оружие. Боюсь представить, каковы клыки этого чудовища.