Йен посмотрел на свою жену. С каждой секундой она все больше напоминала ему крысу. Как же она отличалась от Марианны с ее мягкими изгибами и смуглой, блестящей кожей.

Прекрати это, просто прекрати.

– С этим домом что-то происходит, Холли. И что бы это ни было, я собираюсь заснять это на пленку.

– Ты сумасшедший, - прошипела она.
– Это безумие. И как ты мог забыть забрать Джейкоба из школы? Я все пыталась и пыталась до тебя дозвониться.

– Да, ну, мне действительно жаль, что так вышло, я сегодня был немного занят и забыл, где оставил свой телефон.

– Ты забыл своего, сукин сын, сына.

Ее тон начал раздражать его, и он отставил кружку, в которую уже налил кипяток, и потянулся к уже открытой бутылке красного на стойке. Он налил себе большой бокал, не предложив ей.

– Это был единственный раз. Кроме того, там есть класс продленного дня, он был в полной безопасности и под присмотром.

– Ты снова пьешь? Господи, так ты теперь еще и алкоголик вдобавок к тому, что сошел с ума? Ты хоть представляешь, как унизительно я себя почувствовала, когда из школы Джейкоба позвонили и сказали, что ты не пришел?

Ему показалось, что сердце отбивает даже в виски, и сделал большой глоток вина.

– Ну, мне очень жаль, что я так опозорил тебя.

– Боже мой, Йен, ты невыносим...
– Она закатила глаза, и ее голос прервался, а глаза расширились. – Это что, камера там наверху?

– Да, это камера. Боб любезно установил ее в гостиной, кухне, нашей спальне и спальне Джейкоба.

– Что?

Йен уже начал уставать от этой глупой игры в вопросы и ответы. К счастью, Боб спас его от необходимости отвечать на очередной тупой вопрос жены, просунул голову в дверь кухни.

– Я все сделал, мистер Вебстер, система безопасности запущена и работает. Все подключено к ноутбуку в гостиной. Это довольно просто, если вы пройдете со мной, я смогу вам все объяснить.

– Конечно, Боб.

Йен повернулся, чтобы последовать за ним по коридору.

– Йен, - прошипела жена ему вслед.
– Тебе нужна помощь. И я больше не уверена, что именно я могу ее оказать.

– Сначала я должен закончить с Бобом, мы поговорим, когда я разберусь с системой видеонаблюдения.

– Может, будет уже слишком поздно. Что мешает мне собрать свои вещи и вещи Джейкоба и просто уехать отсюда?

Боже, как раздражает ее чертов голос.

– Мы поговорим, когда я закончу, - сказал он с преувеличенным терпением.

– Пошел ты, Йен, - сказала она себе под нос, когда он повернулся, чтобы уйти.

Ее слова врезались в его мозг, как когти, и ему стоило больших сил не повернуться и не закричать на нее, чтобы она заткнулась и разговаривала с ним с большим уважением.

Уже в гостиной, он обнаружил, что дрожит от плохо подавляемой ярости.

* * *

К тому времени, когда Боб ушел, Йен уже был достаточно осведомлен о своей новой системе безопасности. Он купил новый ноутбук с единственной целью – записывать происходящее в доме, и прямая трансляция с камер непрерывно передавалась на этот ноутбук. Одним щелчком мышки Йен мог наблюдать за любой из комнат в режиме реального времени. Воспроизведение записей было немного сложнее. Чтобы просмотреть что-либо ранее записанное, ему нужно было открыть загруженные записи, хранящиеся на жестком диске. Но Боб объяснил ему все пошагово, и Йен был уверен, что теперь справится сам.

Он сидел один в гостиной, уставившись на экран компьютера, стоявшего у него на коленях. Одновременно шла прямая трансляция со всех четырех камер. Холли и Джейкоб находились на кухне, как показывала камера в правом нижнем углу экрана. Они ужинали, и Йен почувствовал волну ненависти к своей жене.

Эта сучка даже не позвала меня.

Он смотрел, как едят его жена и сын. Изображение было черно-белым и немного зернистым, но он мог легко разглядеть, что на ужин у них были спагетти болоньезе. Желудок заурчал, напоминая ему, что он сегодня ничего не ел.

К черту их,– подумал Йен, поставил ноутбук на журнальный столик перед собой и лег на кожаный диван. Меньше всего ему хотелось устраивать сцену перед Джейкобом; он поговорит с Холли, когда они закончат ужинать. Он должен заставить ее понять, что в доме что-то не так, что он не сошел с ума. Его веки отяжелели, и он поддался усталости.

Немного подремлю,– такова была его последняя мысль, прежде чем мужчина погрузился в сон.

Глава 8