Йен открыл глаза в темноте.

Черт, как долго я спал?

Застонав, он сел. Снаружи шел проливной дождь. Крупные капли били по оконному стеклу, и мужчина поднялся с дивана, намереваясь задернуть шторы и включить свет. Он чувствовал себя странно - нос был заложен, и он не мог им дышать, словно при простуде, а голова пульсировала от боли.

Который час?

Цифровые часы на DVD-проигрывателе мигали в полумраке цифрами 9.09. Экран ноутбука был черным, и он наклонился, чтобы провести мышкой. Внезапная яркость экрана заставила его вздрогнуть, и он прищурился, не понимая, что происходит.

Странно.

Вместо того чтобы передавать изображение из четырех комнат, как было до этого, теперь на экране были лишь помехи. Он еще раз провел мышкой, и в тот же миг экран погас, а гостиную озарила вспышка молнии.

Йен подпрыгнул, сердце учащенно заколотилось в груди.

Электричество отключилось,– подумал он, когда заметил, что цифровые часы на DVD-плеере тоже погасли. Через несколько секунд раздался раскат грома, и он тяжело вздохнул.

Надеюсь этот чертов компьютер не сгорел...

Ему внезапно стало страшно. Ливень был сильным, тяжелым и звенел на его и без того истрепанных нервах. Он подумал о предохранителе в электрическом щитке в подвале и вздрогнул. Ему совсем не хотелось спускаться туда в темноте.

Может быть, это не только в нашем доме? Может быть, весь район остался без электричества?

Чтобы выяснить это, ему нужно будет выглянуть в окно второго этажа, поскольку с первого этажа видны были только деревья.

Но прежде всего нужно было найти Холли. Джейкоб уже должен был лечь спать, и Холли, вероятно, тоже была в постели, читая очередной слюнявый роман на своей электронной книге с подсветкой.

Выйдя в темный коридор, Йен не стал звать Холли, опасаясь разбудить Джейкоба. Коридор был темным и зловещим, и он шел по нему с плохим предчувствием. Впереди показалась приоткрытая дверь на кухню.

Я должен сначала зайти туда, фонарь должен быть в одном из кухонных ящиков.

Только сейчас он заметил, что футболка спереди влажная и прилипла к груди.

Это не пот...

Он поднес ладонь к своей мокрой груди, и даже в темноте увидел, что та окрасилась в темный цвет.

Это кровь.

Он покачнулся на ногах, когда раздался очередной раскат грома. Дурное предчувствие усилилось в десять раз, и он подавил нарастающую панику.

Почему на мне кровь?

Более того, чья на мне кровь?

И теперь, когда он об этом подумал, из носа закапало. Йен разразился хохотом, когда понял, что у него пошла кровь из носа.

Это объясняло заложенность носа.

Если судить по состоянию его футболки, он, должно быть, потерял не менее пинты крови. Стряхнув с себя чувство тревоги, он прибавил шагу.

Но, как в каком-нибудь клишированном фильме ужасов, чем быстрее он шел, тем дальше, казалось, становилась дверь кухни.

– Что за...
– задыхался Йен, переходя на бег. Адреналин заструился по венам, и он побежал изо всех сил. Дверь внезапно рванулась на него с бешеной скоростью, и он провалился сквозь нее, не сумев вовремя остановиться. Споткнувшись о собственные ноги, он упал на пол.

– Йен? Что ты делаешь?

Он в замешательстве посмотрел на свою жену, его сердце так сильно колотилось в грудной клетке, что он боялся, что у него случится сердечный приступ. Когда он увидел маленький чемоданчик на колесиках рядом с ней, то с трудом поднялся на ноги.

– Это кровь?
– спросила она.

Йен проигнорировал вопрос.

– Почему у тебя чемодан? Куда ты собралась?

– Я ухожу от тебя, Йен.

– Что? Ты не можешь. Куда ты пойдешь? Сейчас середина ночи.

– Сейчас только четверть девятого.

Йен пытался собрать воедино свои разрозненные мысли. Его мозг, казалось, бился о стенки черепа так же бешено, как и сердце в груди, пока он пытался разобраться во всем.

Комната была залита мерцающим светом свечей. Холли зажгла несколько чайных ламп и поставила их в ряд на кухонном столе. Ее лицо оставалось в тени, и он не мог видеть, что оно выражало. Глаза Холли казались черными впадинами, и на секунду Йен содрогнулся от ужаса: ему показалось, что смотрит на труп.