Потом Эфрама утянуло в пасть Духа.

Констанс снова обрела способность передвигаться. Она развернулась, дёрнула негритянку, поднимая её на ноги. Денвер и Палочка-Выручалочка давно уже сбежали из комнаты. Констанс тащила стонущую девочку против ветра, в холл.

Ветер ревел, хлопал дверью, туда-сюда, туда-сюда, то открывал, то закрывал. Денвер и слуга его жены выжидали на безопасном расстоянии. Палочка-Выручалочка рыдал, тихо повторяя:

— Эльма... Эльма...

Констанс почувствовала, как Эфрама разрывает на части, ощутила вспышку высвободившейся ненависти: своей. И страдание: его. Её собственная скрытая ненависть, его тайное страдание. Она взвизгнула, как разъятая на столе вивисектора кошка, оскалилась на Больше Чем Человека — приготовилась прыгнуть на него и перегрызть Денверу глотку.

И тут тяжесть, подобная наваленной горе, исчезла. Её не стало.

Из комнаты за спиной Констанс раздались два омерзительных хлюпающих звука. Это обвалились на пол из воздуха два человеческих тела, забрызгав комнату, обломки кровати и труп белого мальчика кровью и дерьмом. Констанс оглянулась. Комната опустела, если не считать гротескной кучи обломков кровати и более свежей, ещё дымившейся, груды перемешанных до неузнаваемости останков пары тел. Потолок водворился на место, как и затянувшая углы паутина. Безымянный Дух, Магнус, Акишра, богоподобный хищник астрального измерения, ушёл. Пока что. Он отступил и залёг в засаде.

Я бы радоваться должна, что Эфрам сдох, подумала вдруг Констанс и слабо улыбнулась. И, едрит же ж вашу мать, я радуюсь. Я чертовски радуюсь.

В ней толчками закипела лютая ярость. Она аж закачалась, пол словно бы ушёл из под ног, хотя в действительности в доме воцарилось относительное спокойствие. Она медленно развернулась ко входной двери. Это легко, сказала она себе. Просто иди. Ни о чём не думай. Уходи.

— Нет, — сказал Больше Чем Человек. Он достал из кармана плаща пистолет. Щупальца той твари у него в голове сделались невидимы, но Констанс знала, что они на месте и взведены, подобно курку пушки.

— Нет, — повторил Больше Чем Человек. — Ты останешься здесь. Мы позабавимся.

— Вон снова пошёл с пустотой говорить, — сказал Лонни.

— Он часто так делает? — лениво проворчал Прентис, прижимая к израненному лбу вымоченное в холодной воде и выжатое старое полотенце. — Я тоже так умею.

Они с Лонни сидели в углу хибары, освещённом лучше остальных. Прентис расположился на койке, Лонни сел на шаткий стул рядом. Пёс лежал у закрытой деревянной двери, что-то ворча сам себе.

— Почти рассвело, — продолжал Лонни. — Чёртов Дракс торчит там с полуночи. Анашу смалит и жуёт плоды кактусов. И без умолку говорит с теми куклами на сторожевых постах. У меня мурашки по спине от этого дела. А если у него поедет крыша? Он же запросто сюда зайдёт и покрошит нас из дробовика. Ты уверен, что не хочешь спать? Надо б тебе поспать.

— Уверен. Как я могу спать под твою колыбельную? Дескать, старый чокнутый хиппи войдёт среди ночи и замочит меня. Блядь. Да, и ещё, я что-то такое припоминаю, что после контузии не рекомендуется спать некоторое время. Если у меня контузия, конечно...

— Так давай мы тебя к доктору отвезём, чувак, в чём задержка?

— Нет. Дракс говорит, что сегодня он начистит им задницы. Давай подождём.

— Ну, если ему, э-э, всё не примерещилось.

Поморщившись, Прентис встал и подошёл к окну, выглянуть наружу. Там сидел Дракс. На корточках, скорчившись между двух своих керосинок. На свет ламп летели крохотные насекомые, обжигались, летели снова. Рассвет добавил к чёрной стали небес алюминиевые оттенки. Дракс произнёс что-то неслышное, нахохлившись, выслушал ответ. Покачался на пятках, беззвучно смеясь, реагируя на то, что ему одному было доступно. Встал, потянулся, глядя на горизонт. Пристально посмотрел на белый полумесяц солнца, только что показавшийся из-за линии холмов. Повернулся, подхватил с земли керосинку и дробовик, зашагал обратно в хижину.

Дракс открыл дверь плечом — руки у него были заняты лампой и короткостволом. Он, однако, задержался поглядеть на Прентиса и неожиданно усмехнулся.

— У твоей жены отличное чувство юмора. Давно со мной никто так классно не шутил.

Он пошаркал мимо Прентиса к дровяной плите в углу, подвесил лампу на крючок и налил воды в кастрюлю, стоявшую на верхнем уровне плиты. В кастрюле он варил кофе. Немного воды выплеснулось на случившуюся рядом сковородку и зашипело.

Прентис уставился на него и в следующее мгновение, не обращая особого внимания на прислонённый к плите дробовик, выплюнул:

— Ах ты говнюк.

Дракс важно кивнул, заколыхав бородой.

— Её зовут Эми, правильно?

Прентис вздрогнул.

— Ты её имя от кого-то узнал. От Лонни, скажем.

Лонни фыркнул.

— Да я только сейчас от тебя впервые слышу имя твоей экс, чувак. Дракс и с Орфи говорил, чтоб ты знал, и пересказал такие штуки, которые только от Орфи мог услышать.

Не то чтобы Прентис не верил в сверхъестественное. Не после того, что увидел в машине. Но ему не хотелось верить, что Эми... так близко. Словно она за ним кралась.