Другое письмо пришло от одного из свободных торгашей, с компанией которых я общался во Фраскиске. Его приятель из столицы королевства отписался по ситуации со свободной школой Русира. Школа специализируется на свитках, как и многие другие, но бумага в столице дорогая и создавать свитки накладно — школа едва существует благодаря заказам простеньких наргодат от богатеев и благородных. Торгаш писал о ходящей среди магов школы молвы, что руководство мечтает свалить из столицы обратно в Трайск, но денег только на переезд, поэтому не хотят рисковать.

Это письмо я перечитал несколько раз, вычленяя главное. И придумал интересный план: отправить торгашам весточку сразу по выезду из академии, с предложением встречи во Фраскиске после исследования руин.

Третье письмо пришло от Илура. Моя летняя просьба удовлетворена, результат передадут через Илура лично, что крайне логично — если та синеватая шёлковая ткань действительно ценна, то о ней лучше не распространятся.

На встречу с представителем Ганзы я пришёл на обед в тот же ресторан, где мы сидели в прошлый раз. За столом меня ждал только ратон с овальным лицом, светло-русыми волосами и густыми бакенбардами. Он подскочил при моём появлении, но утихомирился и приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, Ликус. Рад, что смогли так рано увидиться, — ратон сел обратно только после меня. — Я думал ждать вас к середине месяца. Больше времени подготовиться.

У подошедшего официанта я заказал тёплого вина и чего-нибудь перекусить, без разницы. Мне просто хотелось вина, заполнить зияющую дыру в груди, оставленную всем случившимся за последние месяцы.

Ратон пододвинул небольшую стопку листов. В оглавлении каждого прописано название города, дата, слово «закрытый» или «общий», и список предполагаемых лотов: помеченные крестиком лоты могли снять с торгов, но также и могли добавить прочих.

— Илур из Магнара просил передать, что вы останетесь довольны, — ратон показал на один из списков. Там значился кристалл души и предполагаемое начало торгов в три тысячи золотых Арнурского королевства. Напротив этого лота был нарисован круг, не до конца разрезанный на шесть частей. — На сегодняшний курс, в пересчёте на золотые империи Талкая, это примерно восемь тысяч восемьсот.

— Что означает строчка «отложенная душа»?

— Продают не камень, — несколько замялся ратон, правым большим пальцем поочерёдно пригладив бакенбарды. — Это один из магов Арнурской академии, он сильно оплошал. Сейчас работает в академии, отрабатывает долг. Его… — ратон сглотнул. — Его душу заберут, если лот выкупят.

— И заберёт Всеобщая Церковь? — я показал на символ напротив лота.

— Она и выкупила его долг, — недоумевающе пожал плечами ратон.

— Всеобщая Церковь? Выкупила долг проштрафившегося мага? В столице Арнурского королевства, практически в самой Арнурской академии? — на мои вопросы ратон вновь недоумевающе пожал плечами, показывая, что вроде как всё нормально. Это заставило меня задумать, что, возможно, для Арнурской академии подобное в порядке вещей, хотя звучит подозрительно. — Что о моей просьбе?

— Церковь проводит ритуал бластария во Фраскиске. Следующий ближайший город — это Зансийск, город сразу после Улиграйска.

— Второй на юг от Фраскиска? — на мой вопрос ратон энергично кивнул. — Туда и поедем. Остальной маршрут сказать сейчас?

— Лучше не надо, — ратон покачал головой, намекая на посторонние уши вокруг нас. — Я встречу вас в Магнаре и отправлюсь вперёд, этого времени мне хватит. И… Илур просил передать, что к вашим обручам есть некоторый интерес, но на многое не рассчитывайте. Такое на торги не выставить, только напрямую. Не больше, — ратон показал десять пальцев, — в монетах империи.

— Тогда передай Илуру, что попробую ритуал бластария. И мне летом деньги нужны будут. Я кое-что давал Илуру, — я показал пальцами прямоугольник, полностью соответствующий размерам пластинки полёвки, и после показал на свой посох. — Илур поймёт намёк. Хочу кое-что ещё выставить на аукционы.

— Я передам, не переживайте, — Асилик достал увесистую стопку листов, исписанных мелким каллиграфичным почерком. — Всё о курсах монет, как вы и просили.

Я аж тихонько присвистнул от лощины стопки в палец. Вот и нашлось что почитать на оставшийся месяц, а то ничего кроме книг по зельеварению за эту зиму я так и не увидел.

После встречи с Асиликом я отправился к местному оценщику. Оценивать перчатку я не думал, она слишком ценна, но о жезле и посохе как минимум знает магистрат. Даже если оценщик и проболтается, то ничего критичного не произойдёт.

К оценщику я зашёл вполне весёлый от небольшого хмелька вина, и в бодром расположении духа от прошедшего разговора с Асиликом. От оценщика я вышел протрезвевшим и вновь хмурным. Лог.