Я расковырял угол двери, с треском отломав кусок крайней доски. Внутри подвала, если утопленный в землю наполовину этаж вообще можно так назвать — летала взвесь из деревянной трухи, а пахло гнилью. Но нежити не было. Рука аккуратно скользнула в прореху, ладонь несколько раз шлёпнула по двери и косяку, пока я не нащупал засов. Дверка со скрипом открылась.

Внутрь я зашёл не сразу, а постояв на улице и дав подвалу проветриться. Даже разок кожаным плащом помахал как опахалом, выгоняя большую часть трухи и пыли. Внутри бочки, ящики, даже мешки с какими-то зёрнами: кое-где мешки прогрызены, а в углах подвала чудится едва слышный писк.

Стук в главную дверь прекратился. Надо мной и чуть левее послышались шаги двух пар ног. Одни медленные и шаркающие, вторые чуть быстрее, как обычная походка. Шаги прошли от входной двери через верхнюю комнату — и на мгновение пропали в правой части здания. Там была обычная ступенчатая лестница из грубо сколоченных досок. Дверь распахнулась, глухо стукнувшись о стену, а по лестнице кубарем скатилась сначала первая тварь, быстрая, а следом за ней запнулась и тварь вторая.

Уши человеческие, у обоих. Тёмно-оранжевая болезненная кожа покрыта волдырями, стеклянные глаза с потускневшими зрачками смотрят строго на меня, руки с обломанными ногтями тянутся в мою сторону. Медленная нежить в юбке и сарафане, быстрая в штанах и куртке с потускневшей вышивкой на рукавах и воротнике. На левой руке — три серебряных кольца.

— Хозяева дома, да? — спросил я тварей, не позволяя нежити встать. Медленную я придавил ногой, а над быстрой занёс остриё посоха. — Извиняйте, но хозяин поменялся.

Сначала град ударов в голову и спину быстрой нежити, потом медленной. С чавкающим звуком осн посоха вытащился из твари. Других звуков в доме нет, кроме попискивания хвостатых соседей. Странно, что за прошедшие два года мыши не сожрали всё зерно — ведь, скорее всего, именно два года назад во время всплеска скверны это селение и освободилось вместе с куском земли. Ещё больше удивительно, что за два года дом не развалился, и даже не покосился.

На осмотр дома мне потребовалось двенадцать минут. Из которых примерно пять минут я стоял на месте и крепился, чтобы не выбежать на улицу, радостно размахивая руками. В верхнем этаже, кроме небольших входных сеней, было лишь одно помещение, но длинное. В центре каменный очаг с жаровней и металлическим котелком, у боковых стен широкие лавки, а у дальней стены так вообще деревянная кровать. У стен стояли всякие кадки, бочки, ящики, и парочка сундуков. Закрытых на замки. Могли ли они быть магическими? Могли. И на южном материке я бы даже не подумал к ним притрагиваться, но на материке скверны именно она сделала за меня всю работу.

Многие ткани в доме за прошедшие два года испортились — влажность и затхлый воздух сделали своё дело. Но, в остальном, скверна сохранила всё в первозданном виде, хоть и поглотив многие вещи. В этом доме всё отличалось от орочьей стоянки — там многие шатры отсутствовали, хотя логика подсказывала об их существовании. Скверна в тех местах не раз отступала и появлялась вновь, поглощая шатры.

Ставлю остатки хвостика на отсечение: эти дома скверна захватила в первые дни своего появления. На протяжении двух тысяч лет она держала эти земли, освободив два года назад, во время всплеска.

Этот дом станет пристанищем. Снятый с орочьей стоянки шатёр ещё пригодится, но если загвоздка — в расстояниях между пещерой и этим местом, то проблема в отопление. В пещере меня грели тёплые потоки воздуха, идущие из дальней трещины, а этот бревенчатый дом розовыми коробочками я не протоплю. Придётся ходить в берёзовую рощу, что в семи километрах, либо соседнему небольшому домику существовать осталось недолго. Я ведь прикупил несколько топоров. Вот и пригодятся.

Второй дом я зачищал в разы дольше. Отковыряв кусок от двери, в открывшуюся дырку очень долго всовывал острый осн, закалывая нежить. В малом доме их было три, все с заострёнными ушами ратонов, но одна тварь меньше остальных. С них троих я получил меньше тысячи опыта.

Это место похоже на поселение зажиточного разумного. Но его сложно представить без лошади — внутри частокола нет конюшни или хлева, и в большой дом ничего подобного не встроено. Причина в далёких временах? Кто знает, но мама рассказывала, что и до нашествия скверны разумные научились ковать металл, мостили дороги камнем и много чего смыслили в магии. Скорее всего — ответ на вопрос спрятан в скверном обстоятельстве недалеко отсюда.

Спустя два часа, в мире стало больше на одного задумчивого дракона.

Я разжился тремя деревянными вёдрами, одно из которых очень скоро опустится в колодец на сплетённой верёвке из кожи кракчатов, а два других заберу с собой, про запас. Кровать тащить в пещеру не буду, там и матраса из соломы и тканей хватит, но прямой ровный и широкий дощатый стол пригодится: алхимией проще заниматься, чем на склеенном из псехвотрубок древней. Я заберу с собой и петли дверные с маленького дома, ибо пригодится сделать простенькие кожаные двери. И заберу найденный в одном из сундуков достаточно толстый рулон практически прозрачного синеватого шёлка, с искусно вышитыми белыми цветами. Во всех ателье, в которые заходил, подобного не видел.