Пройдясь сквозь весь зал, я присел на стул за барной стойкой, скинув свой вещь-мешок рядом. Вопросительно посмотрев на меня, черноволосый мужчина уточнил:

— Добрый день. Вам выпивки или еды с выпивкой, и какую именно?

— Вина на твой вкус, дорогого, и еды. Чего-нибудь мясного. Кстати, комнату тут снять можно? — спросил я доставая кошель и готовясь отсчитать нужную сумму.

— Хорошо, сейчас организую. По поводу комнаты, да можно. За еду с вином один золотой и девять серебряных, а за одноместную комнату, лучшую которая есть, нужно заплатить еще три золотых монеты. Или Вам ту, что попроще? — улыбнулся мужчина.

Отсчитав пять золотых, я положил их на столешницу. И под вопросительным взглядом бармена, пояснил, — За сервис, уважаемый. И да, комнату мне ту, что получше. — одобрительно хмыкнув, мужик сгреб деньги, и дал мне ключ.

— Можете пока я накладываю еду, занести вещи наверх. Дверь четвертая слева, бадья с горячей водой для мытья входит в стоимость. И да, у нас не принято расхаживать с саблей и топором наперевес. — кивнул он на моё оружие.

— Учту. — сухо сказал я, и поднявшись, подхватил мешок. Дойдя по скрипучему полу до лестницы, я еще раз окинул зал, убеждаясь, что тут и вправду если кто и носит оружие, то только скрытно, пошел наверх. Дойдя до нужной мне комнаты, по освященному свечами коридору, я отпер дверь и зашел внутрь.

Комната оказалась довольно просторной, правда увидел я это, только когда чертыхаясь нащупал подсвечник и зажег сначала на нём три свечки, а после и на остальных подсвечниках проделал тоже самое. В правом углу комнаты стоял дубовый стол, с чернильницей и перьями. Над столом висело единственное в комнате, зарешеченное окошко. На дощатом полу был постелен ковер из шерсти, а на нем расположился маленький стоик с двумя резными креслами. Также тут расположилась двухместная кровать, застеленная шкурами, и шкаф для вещей в левом углу.

Пройдя внутрь и закрыв за собой дверь, я положил мешок с вещами в шкаф, снял топор с саблей и всей сбруей креплений и положил их на столик.

Немного подумав убрал и кинжал, так-как он будет сильно бросаться в глаза. Скинув с своих плечей плащ, который как оказалось работал только если одеть капюшон. Сняв стеганку, я немного подумав, одел плащ снова. А то в телогрейке жарко, но вот кольчугу чем-то прикрыть надо. Прицепив кошель с десятком золотых, я оставил все остальные деньги завернутыми в телогрейку, а её в свою очередь убрал в шкаф. Конечно защита сбережений так-себе, но хоть что-то. Поправив нож, закрепленный за спиной и скрытый плащом, я открыл дверь.

И сразу понял что что-то не так. Вместо обычного веселого смеха, что раздавался в зале, когда я уходил, сейчас там слышался больше издевательский гогот, чем весёлый. Да и голоса были не те, что говорили раньше. Закрыв дверь на ключ, я тихо ступая, стал спускаться вниз. Остановившись на пол-пути по лестнице, я присел, чтобы из-под потолочных перекрытий увидеть, что происходит в обеденном зале. А там, скорее всего вновь прибывшие гости, окружив какого-то пацана лет эдак двадцати, толкали его к друг другу словно мячик, при этом отвешивая судя по лицу, болезненные пинки и затрещины. Гости эти были довольно-таки сильно выбивающиеся из местного «населения» таверны.

Если все остальные посетители носили неприметную одежду, и старались даже смехом, особо не привлекать к себе внимания. То эти типы словно кричали «мы явно очень агрессивные еб*наты». Волосы у всех семерых были коротко стрижены, или же вовсе обриты. Одежда была в основном кожаная или из грубой, плотной ткани. За поясами каждого висел охотничий нож, но жопная чуйка настойчиво шептала, что минимум топорик или тесак, в полах одежды найдется у каждого первого. и вот эти типусы сейчас с задорным гоготом, пинали свою жертву. И я бы просто прошел мимо, сев за стойку, и начав пить вкусное вино закусывая его горячим мясом.

Вот только один момент не дал мне этого сделать. На плече избиваемого был вышит герб. Голубой щит. На нем в потрескавшийся и истекающий кровью камень был воткнут меч с красными прожилками на лезвии. А меч тот окружал огонь. Знак культа Унар-аша. Религии Феликса, моего нанимателя. И кажется он меня просил помогать по мере возможностей его последователям и жрецам, за отдельную плату разумеется.

Эх. Ужин похоже откладывается. Выпрямившись, я похрустел шеей и начал спускаться по лестнице. Подойдя к этим типусам на расстояние трех метров, я широко улыбнулся, и громко спросил:

— А какого черта, в это приличное заведение, пустили стадо свиней, даже не удосужившись при этом их запечь и приперчить?

Через мгновение наступила гробовая тишина, и в этой тишине на меня посмотрело несколько десятков пар глаз. Семь вытаращенных в изумлении. Одни с пола, заплывшие от слез, с мольбой. Из-за барной стойки с явным интересом. И из зала десяток смотрело. Кто с отрешенным интересом, кто как на почему-то еще ходящий труп, а кто с легким сочувствием.

— Слышь парень, а ты кто такой? — спросил самый массивных из этой братии, сдвинув кустистые брови и делая шаг мне навстречу, доставая тесак из-за пазухи.