Безголовое тело рухнуло и в судорогах нажало на спусковой крючок. Пуля ударила в стену и куда-то отрекошетила.

Я направил револьвер на дверь, из которой вышел убийца-неудачник. Вдруг он там не один? Но вроде никого. Выдохнув, я пробежался по балкону, заглянул к лифту и к квартирам. Тоже никого.

Одна дверь приоткрылась на цепочку, и из него выглянула бабушка. Интересно ей, что за грохот, и в то же время страшно. Увидела меня — страшного, с огромным револьвером, забрызганным кровью и мозгами, ойкнула и застыла, с перепугу забыв захлопнуть дверь.

— Посидите пока дома, — велел я ей. — Сейчас приедет полиция, всё скажет.

Бабушка ничего не ответила, неподвижно замерев, прям как кролик, ослеплённый светом фар.

А вот, кстати и она. Легка на помине. Завыла сирена, замелькали во дворе огни. Патрульная группа. Услышали граждане выстрелы, позвонили.

Как сосед я, конечно, так себе. Не даю покоя гражданам. Стены не сверлю, но постоянно в кого-то стреляю. Нельзя ли потише? Люди отдыхают! Извините, забыл надеть глушитель. В следующий раз — обязательно.

Я положил револьвер на ступеньки, чтоб какой-нибудь сумасшедший прапорщик сдуру не выпустил в меня очередь из автомата, и стал ждать прихода полиции. Неужели не догадались, где были выстрелы?

— Извини, друг, — сказал я револьверу. — Придется тебе немного поваляться на полу. Огромное тебе спасибо. Ты спас мне жизнь.

В ушах у меня до сих пор немного звенело, потому что грохает «пятисотый» как гаубица, и к тому же стрелял в замкнутом пространстве. Но думал, что будет хуже. Крепкие у меня уши. Не сломались за годы занятий борьбой, выдержали и пальбу из револьвера-монстра.

Я взглянул на пистолет убитого. «Глок», девятимиллиметровый. Оружие простое и надежное. Не помню, сколько в магазине патронов. Пятнадцать, семнадцать? Но в любом случае на меня бы хватило.

Затем я позвонил Вике.

Должна же она знать о том, что случилось.

— Все хорошо, — сообщил я. — Цел и невредим.

Потом замолчал, раздумывая, как обо всём рассказать.

— Что случилось?

— Человек с пистолетом поджидал меня на лестнице в моём доме. Теперь он мёртв. Валяется рядом со мной без головы. «Пятисотый» всё-таки чертовски мощная штука.

— Я сейчас приеду, — сказала Вика.

Хотел попросить не ехать, но передумал. Перестрелка, тем более с трупом, юридически ситуация очень сложная. Это в кино герой, не меняясь в лице, пачками валит злодеев. А в реальной жизни он бы давно сидел в тюрьме. Надо ещё доказать, что это была самооборона, тем более, что свидетелей нет и мой выстрел был первый.

Нет, не всё так плохо, но тем не менее надо держать ухо востро даже мне, не новичку в таких вопросах. Поэтому Викина помощь будет очень кстати. При виде адвоката господа полицейские ведут себя гораздо приличнее. Всем своим знакомым я постоянно твердил — если вас вызывают в полицию, неважно по какому поводу, идите туда только с адвокатом. Иначе можете вернуться домой лет через восемь.

«Какая ерунда, ну, подрался вчера с пьяным соседом, двинул ему по роже, ну выпишут штраф!»

А человеческая голова — очень странный предмет. То кирпичи об неё можно ломать, то от не слишком сильного удара спустя несколько часов кровоизлияние и смертельный исход. А опер, если не дурак, не будет сообщать, что сосед дал дуба ночью в больнице. Он, ласково улыбаясь, попросит забежать в отдел на минуту, дать показания, что подрались с соседом. Даже неудобно беспокоить вас из-за таких пустяков, ха-ха-ха!

Я знаю, о чём говорю. Работал по «тяжким» преступлениям и знаю, как доверчивы люди.

Вдобавок у меня есть влиятельные враги. А полицейские обычно не самые принципиальные ребята. Им что скажет начальство, то они и сделают. А начальство скажет то, за что ему заплатят.

Хорошо, что на «глоке» глушитель. Для самообороны от хулиганов люди его не ставят.

Дальше — звонок Снежане. Даже поставил на видеосвязь, вдруг перепугается. Хотя моя окровавленная морда может напугать ещё больше.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, — сказал я. — У меня всё нормально, жив и здоров. Тот, кто пытался меня убить, мёртв.

Глаза Снежаны, и без того огромные, в ужасе расширились.

— Откуда у тебя кровь на лице?!

— Это не моя.

— Не обманываешь?!

— Смотри сама, — пожал плечами я и направил камеру на безголовое тело.

Снежана охнула.

— Извини. Значит, дело теперь обстоит так — сейчас приедет полиция, я поеду с ними, давать показания по поводу стрельбы. Ты сидишь дома и мне не звонишь. Я сам наберу, когда смогу. Ясно?