— Мы стали так близки морально, особенно после того разговора у пруда, что сближение в физическом плане меня не смущает. И мы спим вместе, пусть и всего пару дней...

— Значит ли это, что мы можем потереться друг об друга без одежды? — игриво улыбнувшись, спросил Юэн.

Бернард сместил корпус в сторону и, перекинув одну ногу обратно, лёг на бок.

— Ты что это, от разговора таким образом уходишь?

— Нет, — усмехнулся Бернард, но взгляд всё-таки опустил. — Просто руки затекли. Можем. Можем и не просто потереться... как-нибудь... — ответил он и, уткнувшись лицом Юэну в шею, обнял его за плечи.

Несколько удивлённый такой откровенностью Юэн погладил Берна по затылку, скользнул по спине, затем снова переместил руку к волосам.

— Ладно, раз уж ты сам об этом заговорил, тогда я открыто заявляю, что хочу...

Пришлось немного приподнять голову, чтобы прошептать на ухо пару слов, в ответ на которые Бернард только крепче прижался к Юэну, стиснув пальцами его плечо. Шею защекотало горячим и влажным дыханием. Юэн засмеялся и похлопал Бернарда по спине.

— Только не делай вид, что уснул, — пробурчал он, мягко потрепав Берни по голове. — Ты только-только сам говорил, что не смущаешься. Или всё-таки прямое предложение тебя смутило?

— Я и не смущаюсь. Просто не хочу торопиться, — отозвался Бернард и, приподняв голову, заглянул Юэну в глаза. Юэн нежно пригладил его волосы у висков. Перехватив руку, Бернард потёрся губами о его пальцы. — Наверное, в какой-то мере это можно сравнить с увлечением фотографией. Мне интересно увидеть результат в виде снимка, но при этом не хочу пропускать ни одного этапа. Мне нравится бродить с фотоаппаратом, находить интересные кадры. Я никогда не спешу при проявке. Всегда готовлю свежие реактивы, не потому что боюсь за результат, просто нравится. Люблю наблюдать, как проступает изображение на поверхности светочувствительной бумаги. Даже оплошности, которые я время от времени совершаю при работе, часть процесса, который мне нравится целиком и полностью. И так же мне нравится всё, что происходит между нами. И как это происходит. Постепенно и ненавязчиво. Не хочу, чтобы нас что-то подгоняло. Хочу верить, что у нас с тобой есть время. Много времени. Чтобы его хватило на всё. Хочу смеяться от твоих шуток и ловить в твоём голосе лёгкую хрипоту. Хочу смотреть в твои серые глаза и целовать твой шрам. Хочу, чтобы ты сочинял новые песни и пел их на кухне и на концертах. Хочу слушать, как ты поёшь, пока принимаешь душ. Хочу, чтобы ты чувствовал себя свободно и не считал себя слабым. Хочу вывести тебя на свет и обнять, если тебе вдруг станет плохо в темноте. Хочу перебирать кольца на твоих пальцах и фотографировать твои скользящие по грифу руки. Хочу быть рядом, когда тебе хорошо и когда плохо. Хочу, чтобы всё происходило постепенно, потому что хочу растягивать каждый миг.

— Ничего себе! Ты долго эту речь готовил? — присвистнув, с улыбкой спросил Юэн.

Бернард скорчил недовольное лицо.

— Ещё хочу тебя укусить, потому что ты испортил романтичный момент, — обиженно произнёс Бернард.

— А можно без укусов? Мне вполне хватило одного на всю жизнь.

— Можно и без укусов, — дипломатично заявил Берни.

— И пора бы понять, что любая романтика в нашем случае заведомо провальна... — сказал Юэн и, обхватив Бернарда за шею, прижал к себе. Влажное дыхание вновь горячо коснулось тонкой и чувствительной кожи.

— Я хотя бы попытался.

— Неплохо. Поставлю четыре балла из пяти, просто чтобы ты не зазнавался и репетировал перед зеркалом дальше. Кстати, я сейчас возьму блокнот, сможешь повторить? Необязательно слово в слово. Я хотел бы использовать в какой-нибудь песне, чтобы ты потом послушал и сказал: «Опять эта твоя депрессивная слащавость». Я бы ответил: «Нет, это твоя».

— Я не смогу такое повторить, — засмеялся Берн. — Надо было внимательно слушать и запоминать. Память тренируй.

— Такой шикарный текст пропал, — с досадой вздохнул Юэн. — Впечатлительным и романтичным натурам понравилось бы.

Берни приблизился, вновь с нарочито недовольным выражением лица, и мягко поцеловал Юэна в щёку.

— Ладно, я всё понимаю и чувствую по отношению к тебе то же самое. Я ни на чём не настаиваю, просто хотел поинтересоваться. Меня устраивает то, что есть. Серьёзно. И мне нравится то, что мы открыто разговариваем на эту тему. Я сам не хочу торопиться. Знаешь ли, мне тоже надо подготовиться к...

такому

. Неважно, когда это будет. Мне хорошо только от того, что ты рядом. Поэтому знаешь что? — Юэн взъерошил ему волосы. — Ты сегодня очень устал, малыш Берн. Ложись спать, а я спущусь вниз, чтобы тебе не мешать, и немного порепетирую.

— Можешь репетировать здесь, хочу послушать, как ты играешь.

— Песня, которую я сейчас дорабатываю... она... Особенная. Я не хочу, чтобы ты слышал её раньше времени.

Бернард понимающе закивал, но выглядел он немного расстроенно. Юэн коснулся его щеки, провёл большим пальцем вдоль скулы.

— Не надо делать такое грустное лицо. Ты обязательно услышишь эту песню. Скоро.

— Ладно, — выдохнул Бернард и опустил голову Юэну на плечо. — Знаю, что тебе хочется репетировать, но давай ещё немного просто полежим вот так.

Положив свободную руку под голову, Юэн устремил взгляд в потолок. Другой рукой он мягко поглаживал Берна по плечам и спине. В голове крутились новые строчки. Юэн мысленно раз за разом прогонял текст всей песни, едва слышно напевая общий мотив. В скором времени Бернард задышал медленнее и глубже.