накрыл её своей ладонью. Берн сбивчиво дышал и целовал ему плечи.

Наслаждение, которое он испытывал, плавно пробираясь внутрь, будто бы

передавалось Юэну через кожу. Он чувствовал его трепетное желание войти до

самого конца да и сам хотел этого не меньше.

«Без всего» оказалось чуть больнее, чем обычно. В первые минуты. Но, как ни

странно, эта боль всегда казалась… приятной. Потому что потом она

оборачивалась удовольствием. В такие моменты Юэн вздрагивал и интуитивно

стискивал пальцами подушку или простынь, в общем, что-нибудь, что первым

попадалось под руку. Сейчас ухватиться было особо не за что. Перед душем он

снимал даже кольца, поэтому Юэн просто сжал в кулак одну руку, а пальцы

другой руки переплёл с пальцами Берна у себя на груди, чувствуя собственное

участившееся сердцебиение. Плечи щекотало тёплое дыхание и невесомые, будто бы успокаивающие поцелуи.

Приглушённая боль уступала место чувству наполненности, от которого тело

пронзало слабой дрожью, словно лёгким электрическим разрядом. Тактильные

ощущения обострялись. Кожа становилась ещё более чувствительной, как

оголённый провод, и долго хранила воспоминания заботливых прикосновений и

поцелуев.

Когда Бернард плотно прижался, оказываясь полностью внутри, Юэн на

глубоком выдохе протяжно застонал, отчего горячий воздух в кабинке слабо

завибрировал. Глубоко дыша, Берн выждал секунды две-три, рука его опустилась

Юэну на пресс, и он сделал осторожное поступательное движение. Потом ещё

одно, более уверенное. И теперь уже никакой боли, только удовольствие. Только

они вдвоём в максимально доверительном контакте.

Прикрыв веки, Юэн прикусил губу, но сдержать ещё одного стона не удалось.

Казалось, что Бернард заполнял его целиком и полностью. Они не просто

слились друг с другом, а сплавились, растворились вместе. Юэн хотел что-то

сказать, но слова в голове путались и застывали на самом кончике языка, превращаясь только в полустоны и сумбурные выдохи. Каждым движением, каждым прикосновением и поцелуем Берн будто бы проходился по самым

чувствительным эрогенным точкам Юэна. Иногда он отдалялся тазом, оставляя

внутри только головку, а потом томительно долго прижимался снова.

— Без резинки всё совсем по-другому, — сбивчиво прошептал Бернард и мягко

надавил ладонью Юэну на низ живота. — Я всего тебя чувствую. Все-го.

— До сих пор удивлён, что ты оказался словоохотливым в такие моменты, —

простонал Юэн. — Но, чёрт, я с тобой согласен.

Он повернул голову, приподнял руку, касаясь затылка Берна, и они поцеловались, жадно лаская губы друг друга. Пар постепенно рассеивался, воздух остывал, а по

коже бегали приятные мурашки. Берн в очередной раз немного отдалился и

начал совершать плавные короткие поступательные движения, от которых Юэну

захотелось выть от удовольствия, но он смог только приложиться разгорячённым

лбом к стенке кабинки. Поглаживая Юэна по груди и массируя его соски, Берн

подался вперёд, прижимаясь вплотную, хрипло простонал и вдруг нецензурно

выругался.

— Ого, Берни, — засмеялся Юэн, — мало того, что ты много болтаешь, так ещё

и выражаться начал.

— Извини, — с искренним сожалением сказал тот. — Я не хотел. Просто когда я

сзади, — шептал Берн, обдавая тёплым дыханием ухо и касаясь его кромки

губами, — я идеально трусь об твой этот будоражащий бугорок. Мне он так

нравится…

— Да, чувствую, — выдохнул Юэн и прикусил губу. — Что ж, это значит, что мы

друг другу идеально подходим даже в физическом плане. Как два пазла, чёрт

возьми…

— Прости, я долго не смогу продержаться. Ты такой… — Берн довольно

замычал и не договорил.

Юэн хотел что-то ответить, но тоже не смог, потому что Берн крепко сжал в

ладони его член. Юэн погладил его по бедру и откинул голову назад. Глубоко

задышал, глотая ртом воздух. Пальцы Берна скользнули по шее, очертили кадык, подобрались к подбородку и коснулись губ. Юэн мягко их прикусил и обласкал

языком.

— Ю… — низко выдохнул Бернард на ухо, заботливо сжимая ладонь и

настойчиво водя ею вверх и вниз. Его большой палец круговыми движениями