чувствительность возрастала до космических масштабов, однако вся ночь была

впереди, поэтому Юэн со всей откровенностью просто принимал ласки, зная, что

тоже сможет ответить Берни.

Обильно сдобрив слюной два своих пальца, Бернард приставил их к заветной

точке. Влажные подушечки расслабляющим движением прошлись по тугому

колечку мышц и плавно надавили. Простонав на выдохе, Юэн мелко задрожал от

мягкого и заботливого скольжения внутрь.

— Как же я обожаю тебя подготавливать, — низко прошептал Бернард, для

удобства закидывая его ногу себе на плечо.

Юэн расплылся в довольной улыбке.

— А мне нравится, когда твои пальцы во мне… двигаются так… а-а… — он не

смог договорить, потопив слова (даже любые мысли!) в громком стоне.

Берни с нажимом погладил бугорок простаты, и Юэн ощутил, как его член на

мгновение опустился к животу, а потом задвигался в явном желании, чтобы его

нежной головки вновь коснулись губы.

В наслаждении Юэн откинул голову на подлокотник дивана. Он тяжело и громко

дышал, покачивая тазом и подстраиваясь под движения пальцев, ритмично

входящих в него то целиком, то лишь самую малость. Берн щедро одаривал его

бёдра поцелуями, мягко прищипал кожу ниже пупка, иногда губами неторопливо

касался подрагивающего члена, а языком плавно и очень влажно проходился по

уздечке. Содрогая воздух рваными хриплыми стонами, Юэн стискивал

подлокотник или ткань собственного халата, находясь где-то в миллисекундах от

оргазма.

Пульс бешено колотящегося сердца отдавался в шее. Юэн чувствовал его и в

кончиках пальцев, когда поскуливая и виляя тазом, касался своей груди и пресса, иногда даже шрама. Каким-то чудом ему удавалось держаться и растягивать это

состояние, хотя каждый раз казалось, что он уже готов вот-вот сдаться и взвыть.

А ведь Берн пока обходился только массирующими и поступательными

движениями пальцев, нежными поцелуями и дразнящими ласками языка. Иногда

его губы обвивали чувствительную головку, и в такие моменты Юэн сходил с

ума от желания ощутить в себе не только настойчивые пальцы.

— Бер-рн, — пробормотал он, нетерпеливо выудил из кармана халата квадратик

презерватива и буквально вгрызся в него.

Разрумяненный Бернард поспешно избавился от своего нижнего белья, развязал

пояс, но сам халат снимать не стал. Остался в нём, как и Юэн, что было даже

интереснее. Тёмно-зелёный цвет халата отлично сочетался с оттенком кожи

Берна и подходил к его каштановым волосам. Плотная ткань скрывала

рельефные плечи, оставляя некий простор для фантазии и удерживая

подогретым желание в порыве страсти стянуть с Берни остатки одежды.

Знатно подготовившийся к такому раскладу вечера Юэн полез в другой карман, где припрятал лубрикант. Однако Берн, оперативно раскатав тонкий латекс, заботливо провёл пальцами по подрагивающему члену Юэна, собирая капли

естественной смазки, и добавил своей слюны, поэтому необходимость

использовать что-то искусственное отпала. Юэн поманил Берна, и тот с

застывшей в уголках губ улыбкой, подхватил его под коленями и плотно

прижался к промежности, осторожно уткнувшись самым кончиком.

Всякий раз когда Берн оказывался так близко, но ещё не внутри, у Юэна от

волнительного предвкушения начинали ныть мышцы. Он выдохнул, стараясь

расслабиться, и нетерпеливо вильнул тазом, вогнав в себя таким образом головку

члена целиком. Берн склонился, чтобы приникнуть чувственным поцелуем к его

рту.

— О-о, чё-ёрт, — хрипло прошептал Юэн в губы, прикрывая веки и утопая в

ощущении, как внизу всё растягивается с приглушённой болью, перетекающей в

чистое удовольствие.

Глубоко выдохнув, Бернард упёрся бёдрами ему в бёдра, приоткрыл рот и

задержал дыхание. Юэну буквально через кожу передавались его чувства. Даже

не надо было спрашивать, он знал, что Берн сейчас был очень близок к оргазму.

Они как два оголённых провода — если соприкасались, искры летели во все

стороны. А если потереть друг об друга — воспламенение неминуемо. Сейчас