Полежав и полюбовавшись на знакомые трещины в потолке, решил считать сон указанием на то, что пора разобраться со смертью отца и матери. В несчастный случай, а тем более в «неосторожное обращение с оружием», верилось слабо. Права сестра, как-то не лепилась такая смерть к их образу.

В малой трапезной поместья уже сидит за столом, зевая, Марва.

— Марвелотта Колловски! — сурово сказал Эдрик, копируя отцовские интонации. — Ты что, заснула над тарелкой?

— Нет, па, я просто заду… — пискнула она испуганно и тут же опомнилась: — Ах ты гад! Напугал! Я чуть со стула не упала!

— Прости, невозможно было удержаться.

— Не делай так больше! У тебя голос ужасно похож, ты знаешь? Ты вообще в отца пошёл.

— Он так не считал.

— Они мне снились сегодня, — сказала Марва, — представляешь?

— Ещё как представляю, мне тоже.

— Во сне они ничуть не добрее, чем в жизни, — пожаловалась сестра. — Мать ругала меня за беспомощность и беззащитность, мол, даже жукурицу на ужин не разделаю, а отец стыдил, что я плохо учила теорию и теперь стану обычным механургом, а не настоящим учёным, как положено Колловски. Сплошное разочарование. Да, мама велела о тебе позаботиться, представь! Сам ты пропадёшь, потому что храбрый, но неумный. А тебе что снилось?

— Примерно то же самое, — вздохнул Эдрик. — Надо разобраться, что происходит, иначе, я боюсь, они от нас и после смерти не отстанут. Альфонсо! Где ключ от кабинета родителей?

— Вот он, молодой господин. Я не заходил туда с того дня, всё осталось как было.

* * *

В кабинете пахнет пылью, бумагой, чернилами, порохом, химией и старой кровью.

— Что-то мне жутковато, — поёжилась Марва. — Как будто тут призраки.

— Ты боишься призраков?

— Только если это призраки наших родителей. Как выскочат, как начнут выговаривать! «Марвелотта Колловски! Как тебе не стыдно! Ты небрежно выполнила задание! Две помарки и чертёж неидеален! В школе тебя за такую лень будут пороть розгами!» — спародировала отцовский голос она. — Если они каким-то образом ещё здесь, надо срочно привезти из Бос Туроха хорошего экзорциста.

В комнате-архиве горят «вечные» свечи, видимо, Альфонсо не стал их гасить. На массивном столе лежит раскрытая книга — последнее, что читал отец.

— Их здесь убили, да? — шёпотом спрашивает Марва.

— Можешь не шептать, тут никого нет. Да, вот следы крови на полу. Здесь нашли их тела.

— Жуть какая… Как ты думаешь, кто их убил?

— Я вообще пока не уверен, что их убили. В заключении расследователя написано… Сейчас, где оно… — Эдрик достал из кармана сложенный лист бумаги с казённым вензелем, развернул и прочитал вслух: — «…Поражены одной пулей путём рикошета. Пуля, выпущенная из пистоля неизвестной конструкции, находившегося в руке Теодана Колловски, отразилась от угла каменной стены и, пробив навылет тело Нетрис Колловски, поразила стрелка в сердце. Трагическая случайность, вызванная неосторожным обращением с оружием».

— Чушь какая! — горячо заявила Марва. — Не верю ни единому слову!

— Ну, как минимум некоторые слова там верны. Вот тот самый пистолет, смотри, Альфонсо положил его на полку, — Эдрик поднял оружие и, покрутив в руках, сказал с досадой: — Да как он заряжался вообще? Что за дурацкая конструкция?

— Дай сюда, братец! Да не тяни, сломаешь, что за руки-крюки! Вот же защёлка! Смотри, барабан вынимается, весь, целиком, чтобы его можно было быстро заменить снаряженным. Отлично придумано! Это точно папина конструкция, да вот и его клеймо на стволе! Но стреляла, скорее всего, мама.

— Почему ты так думаешь?

— Это женская модель, под его руку рукоять маловата, а у мамы узкая ладонь. Была, — вздохнула Марва. — Никак не могу поверить, что их нет. Вот, смотри, в мою руку ложится идеально, у меня кисти мамины. Я, наверное, возьму его себе, ладно?

— Конечно, бери. Мама бы не одобрила, что ты ходишь без оружия. У неё всегда был как минимум кинжал на поясе.

— Я не умею кинжалом, но стреляю неплохо. В школе заняла второе место.

— «Всего лишь второе? — спросил бы отец своим любимым тоном, от которого казалось, что ты только что прилюдно описался. — Разве ты не Колловски?»

— Я «не та Колловски». Мне сняли балл за «недостаточное изящество стрелковой позы».

— Вот уроды.

— Не то слово. Смотри, тут два спусковых крючка.

— Да, я заметил. Зачем второй?

— Это двухкалиберник. Основной ствол — нарезной, под пулю. Второй, ниже, тонкий — под дротик. Его выбрасывает слабый пороховой зарядик, вот такая гильзочка, видишь? Она запыжованная, поражающий элемент вкладывается отдельно, вот здесь.