На этот раз меня потревожил Монтен. Оказывается, я слишком долго проспал и пора было собираться в путь. От меня требовалось только позавтракать, сам скорняк уже все приготовил для охоты — и припасы, и оружие, и силки.

Я быстро проглотил вчерашнее рагу из кролика и даже съел пирог с куриной печенью. Все-таки человеческая еда бывает очень даже вкусной, если ее правильно приготовить.

Мы вышли на главную улицу Эфды и потопали в сторону тракта. Там должны были тропами выйти на восточные предгорья. По пути Монтен рассказывал мне как все устроено на рудниках, а я вникал.

Город в скалах построили для торговцев и работяг, которые проводили здесь заслуженные выходные. Склады располагались в долине. Туда свозили товар со всех рудников и из Эрифды, оттуда вагонетки отправлялись по горным дорогам в разные стороны.

Неподалеку от Эфды жили и работали колдуны-артефакторы. Слабенькие, но дело свое знали и создавали неведомые штуковины для всего Лландара. Умельцы были отменные и их товары ценились очень высоко.

Зная, что на рудниках полно магов и встретиться с ними можно в любой момент, я еще на подъезде к городу надел кольцо и до сих пор не снимал. Лишние вопросы мне ни к чему.

Широкими сетями растянулись рудники по всем горам, уходя на лиги, и лиги вдаль от городка и долины. Соединялись они путями и тропами, а иногда и канатными дорогами. Что это я не знал, потом как-нибудь у Валлена выспрошу. Работяги жили там же, где работали. Каторжники тоже, но этих в город не пускали в отличии от наемных рабочих.

Руководил рудниками господин Эборт Шолт. Тот дядька, что нас встречал. По словам Монтена мужик суровый, но справедливый. А прозвали его Железной рукой, потому что правил он твердо и уверенно.

По суди рудники Эфда были государством в государстве. Они могли бы существовать и без поддержки империи, полностью обеспечивая себя всем необходимым. А главное, если замыслит Шолт из-под империи выйти, то войной идти на них бессмысленно — только людей губить. Туда незамеченным не подойти, а охранять узкий вход в ущелье Эфда проще простого. Тропами же войска до рудников не доберутся, а если и доберутся, то слишком уставшими, чтобы давать бой местным жителям.

Но империя могла спать спокойно. Шолт был предан короне, как никто другой.

Горы были богаты и рудой, и камнями разной степени драгоценности, и металлом. Вокруг полно пушнины, за которой мы и направились. А еще тут водились буйволы. Огромные меховые коровы с длинными рогами. Монтен повел меня на них посмотреть, прежде чем отправиться в путь. Этих тут использовали вместо лошадей. Пахло от них отвратно — дерьмом и густой мочой. Жрать бы я такое побрезговал. Впрочем, вдруг мясо у них вкусное? Но пока до него доберешься все свои кишки выблюешь.

Мы спустились с гор ниже, туда, где по словам Монтена ходили барсы. Этих зверюг отпугивал шум рудников, а здесь, на высоких скальных выступах и пологих горных хребтах им жилось вольготно и сытно. Да и коз тут водилось немало, корма хватало всем.

Здесь горы были лесистые, с низкими кривыми сосенками и кустарниками. Возле одного такого кустарника и остановился Монтен. Я чуял неподалеку звериную тропу, но дал скорняку вести меня в этом походе, потому что я бывал тут впервые.

Скорняк длинным тесаком нарубил сосновых веток и сделал из самых толстых шесть высоких кольев и еще три поменьше. Затем он срезал гибкую ветвь кустарника. К одному ее концу привязал малый острый колышек, чуть отступив привязал второй, а третий приладил к высокому колу.

Мы взяли все это добро и пошли в сторону тропы, которую я учуял. Как Монтен о ней узнал, я так и не понял.

— Тут к реке ходят, следов много, — говорил он, вбивая четыре кола возле тропы и прилаживая к ним толстый конец ветки. — Это не силок, а пронзающая ловушка. Силок в другом месте поставим.

Еще два кола он вдолбил чуть подальше — один с одной стороны тропы, другой с другой. К одному из них привязал конец ветки с острыми кольями и хитрым образом протянул поперек тропы тонкую бечеву. Потом достал из сумки бутыль с красной жидкостью и плеснув ее на руку, протер бечеву.

В нос ударил запах заячьей крови! Вот это людям тяжко дается охота! Все-таки у ракха тут большое преимущество.

— Готово! — торжественно произнес Монтен. — Уйдем с тропы, чтобы зверь не почуял нас.

Мы забрались повыше в горы. Отсюда ловушку видно не было, зато мы бы услышали рев раненого зверя. Как только зверь заденет бечеву, ветка, привязанная к колышку, отстанет от него и с размаху вонзит самый острый из кольев зверю в тело. А там, выследить его и добить труда не составит. Если быстрее сам не издохнет.