Обернувшись назад, я увидел, что отряд АБСХ почти полностью уничтожен. Без раздумий я бросил метку в их сторону и тут же запустил все шарды наугад, даже не смотря на кого именно легла метка. Мне было глубоко наплевать, кто выживет: ненависть ко всем никуда не пропала, но к АБСХ она была ярче, пронзительнее.

Шарды, разлетелись хаотично. Одни с лязгом впились в броню и упали бесполезно, другие нашли свою цель среди носителей из Хайденвальда, мгновенно превращая их головы в кровавую кашу. В тот же миг все обернулись в мою сторону — полога невидимости уже не было, но меня это не заботило. Я был уже у прохода.

Рывком я ворвался в туннель, и в ту же секунду за моей спиной раздались жуткие взрывы. Несколько бойцов бросили в мою сторону умения ледяными копьям, стрелы молний и энергетические мины. Они все разбились об барьер внутри туннеля. Внутри туннеля путь преграждала запертая дверь, появилось системное уведомление:

[ДОЖДИТЕСЬ ПРИХОДА ВЫЖИВШИХ, ЧТОБЫ ПЕРЕЙТИ НА ЭТАП 1]

Рядом бил родник, вода в котором сверкала ослепительным светом, словно наполненная чистейшей энергией. Без раздумий я припал к нему, и ощущение восстановления ударило по телу с невероятной силой. Мана и умения мгновенно откатились, боль в мышцах ушла, словно её никогда и не было.

За моей спиной, увидев меня уже в безопасности прохода, выжившие рванулись ко мне, словно стая обезумевших хищников. Они ползли по земле на обрубках тел, выкрикивали мольбы о помощи, кто-то, уже полумёртвый, висел на плечах у своих товарищей. Но стоило им только приблизиться к спасению, как их накрывали новые волны смертоносных атак.

Воздух разорвался яростным треском молний, превращая несчастных в горящие факелы. Липкие пятна яда расползались по арене, заставляя бойцов кашлять кровью и биться в судорогах. Клинки тьмы стремительно рассекали пространство, отсекая конечности и головы.

Ряды задних бойцов накрыли огненные взрывы , оставляя после себя лишь обугленные остовы. Несколько отчаявшихся носителей пытались защититься ледяными стенами, но те трескались и рассыпались под натиском кислотных потоков, выжигающих дыры в живых телах.

Кто-то успел активировать защиту, но она была немедленно прорвана взрывом расплавленной магмы, превращая защитников в безликие угольные статуи.

Эхо битвы, сопровождаемое стонами и воплями ужаса, заполняло туннель, пока я стоял у двери, понимая, что из сотни носителей выживет от силы пару десятков.

ГЛАВА 24 — ЭТАП ПЕРВЫЙ ТЬМА И ПЛОТЬ

Из сранной сотни носителей дошло, доползло и было донесено в итоге лишь восемнадцать человек, без моего учёта. Бойня была чудовищной. Тела всё ещё тлели в огне, разлагались в ядовитых пятнах кислоты, сжираемые плотоядными паразитами. Зомби и призраки, потерявшие хозяев, издавали душераздирающие крики, постепенно распадаясь в прах и дым.

Безумная картина арены, развороченная на куски, залитая кровью и покрытая грудами искалеченных тел, выглядела так, словно Система и не намеревалась пропускать нас дальше нулевого этапа.

Среди выживших было восемь внефракционных, не отмеченных никакими знаками. У этих носителей была заметна особая сила, каждый выделялся редкими вещами и артефактами: у некоторых было по две-три уникальные вещи, сверкавшие необычной энергией.

Из фракционных носителей из отряда АБСХ остался лишь один выживший — старый безумец, вероятно их глава, что до боя орвал на лидера Хайденвальда. Оба главы были потрёпаны, но живы. Глава АБСХ впился в меня взглядом, полным ярости и ненависти, будто желая разорвать меня на куски прямо здесь и сейчас. Но мы уже поняли, что внутри туннеля навыки были отключены, а вступать в ближний бой, после всего пережитого, никто не решался.

Четыре из армии освобождения чудом остались в живых, истекая кровью и едва держа оружие в руках. Пятеро из Хайденвальда, выжившие частично благодаря моим действиям, бросали на меня подозрительные взгляды, вспоминая, как мои шарды разрывали их товарищей на куски.

Ко мне подошёл массивный носитель из Хайденвальда и их глава протянул руку: — Хурндиг, — представился он, — здоровенный, словно высеченный из камня. Я не удостоил его рукопожатием, не желая вступать в разговоры с представителями фракций. Он усмехнулся: — Харя у тебя больно знакомая. Ты часом не военный преступник какой? Кажется, я видел твоё досье...

Я глубоко вздохнул, сдерживая раздражение: — Хурндиг, помолчи лучше. У меня нет никакого желания обсуждать это с тобой.

Он нахмурился, но не замолчал: — Сам, что ли, думаешь всё пройти? А вдруг дальше испытание на пару? О-о-о, — усмехнулся он громче, — так ты же Термит сраный! Я твою харю помню ещё по отчётам. Лет десять назад, когда во время Судного дня вас там завалило. Тебя же обратно обменяли и отправили на каторгу.

Я зло прищурился: — Старый, если ещё раз рот раскроешь, я тебе ботинок в пасть вобью.