Птица Аюн не обещает удачи впустую. Во всяком случае, так говорят. Хотелось верить, что говорят неспроста и неошибочно. Тогда у Тины появлялся шанс.

«Что за странная девушка? И что мне за дело, как там у нее все получится?»

Но удивительное дело, мысли о Тине наполняли его память странно-тревожными, хоть и неразборчивыми образами. Прошлое не желало расставаться со своими секретами, но что-то в нем, в этом прошлом, откликалось на какие-то штрихи – знать бы еще какие – во внешности девушки, на ее голос и манеру говорить, на рост и ловкость и, вероятно, на многое другое. Словно бы образ Тины входил в резонанс с чем-то глубоко упрятанным в памяти ди Крея, забытым, скрытым под пеленой забвения, но неутерянным, по-прежнему существующим в нем.

– Волки! – вскрикнула вдруг Тина, шедшая несколько позади. – Смотрите! Смотрите! Там волки!

Виктор обернулся и быстро взглянул на остальных членов отряда. Керст явно встревожился и сейчас озабоченно озирал дальние кустарники, а вот Адель как будто и не удивилась.

– Волки, – кивнула она, отвечая Тине. – Экая невидаль! Мы же в горах, девочка. Где же волкам и жить, как не в горах?

– Я не думаю, что это обычные волки, – мягко возразил ей Ремт, остановившийся рядом с ди Креем.

– Знаю. – Адель бросила на «проводника» внимательный взгляд и сразу же перевела его на волков. Те как раз вышли из укрытия и показали себя людям. Возникало ощущение, что они того только и ждали, чтобы о них заговорили, но это, разумеется, являлось ошибочным мнением.

– Почему они не нападают? – спросил Керст, пробуя, легко ли выходит из ножен меч.

– Не берусь объяснить, – пожал плечами Виктор. – У оборотней свои резоны.

Волки были крупные, с серовато-белыми шкурами, отсвечивающими снежным серебром. При движении – а двигались они удивительно быстро и плавно – вокруг зверей возникало как бы морозное мерцание. Странный окрас, если честно.

«А может быть, они и неместные?»

– Они не из здешних кланов, – словно отвечая на незаданный вопрос, сказала Ада.

– А вы знакомы со всеми?

– Раньше знала всех, – почти равнодушно ответила женщина. – Кво и равки до сих пор здесь, персты тоже. А эти явные чужаки. С севера откуда-нибудь, судя по окрасу.

– Такое ведь часто случается? – спросил Виктор, как раз сейчас кое-что припомнивший о нравах оборотней.

– Случается, – кивнула Ада. – Разное случается. Только отчего именно сейчас и на нашем пути?

– Притягиваем неприятности? – усмехнулся Ремт.

– Вроде того. – Оскал Адель лишь с очень большой натяжкой можно было назвать улыбкой. – Но до сих пор нам везло. Выкручивались. Посмотрим, может быть, получится еще раз?

– Вы имеете в виду что-то конкретное, или это просто фигура речи? – Виктор тоже попробовал меч в ножнах и остался доволен свободой движения клинка.

– Что-то конкретное…

– Может быть, все же удастся избежать боя? – встряла в разговор Тина. – У меня есть немного горькой пыли…

– И не вздумай! – отрезала Адель. – Наживешь себе врагов!

– А так не доживу до такой возможности, что предпочтительнее?

– Предпочтительнее не связываться, – вполне безмятежно рассмеялся Ремт, а волки между тем начали охватывать отряд полукольцом, в любой момент способным превратиться в аркан.

– Горькая пыль прерывает обращение, буквально вышвыривая меняющего облик в человеческое тело, – медленно, с расстановкой, отчетливо выговаривая слова, сказала Ада. – Это унизительно и больно, и ни один оборотень не простит тебе такого унижения и не забудет такой боли. Мужчины, – Адель обвела всех троих коротким холодным взглядом. – Я полагаю, все вы видели голых женщин, но мне не хотелось бы, чтобы присутствующие пялились на мой зад или мои… гм… ну, скажем, молочные железы… Вы все поняли?

– Прошу прощения, сударыня? – Сандер Керст оказался все-таки не так умен, как представлялось Виктору прежде, он не понял.

– Я собираюсь раздеться, мэтр Керст, – объяснила Ада голосом, от которого скисло бы не только молоко, но и пиво. – Догола, – уточнила она голосом, каким умные женщины говорят обычно самые обидные для мужчин гадости. – И, как дева Паола, отправлюсь нагишом обращать в истинную веру дикарей, то есть волков-оборотней. Как вам такая идея, мэтр Керст?

– Я не…

– Да что тут понимать, парень! Похоже, ты единственный в нашей компании, кто еще не знает, что я тоже оборотень.

«Оборотень? Ну что ж, как говорится, дело житейское. Но только и я этого не знал тоже. Ну, скажем так, не знал наверняка».

– Оборотень? – В принципе Сандера легко понять. Он вышел в путь, имея перед глазами целостную картину мира. Теперь эта картина рушилась на глазах, не выдержав рутинной проверки на прочность. Бывает, и иногда очень больно. Но кто же нас спрашивает о наших желаниях?