Я на мгновение прикрыл глаза, на всякий случай проверяя свою связь с магией. На мгновение мир накрыла тьма, но спустя секунду сквозь неё бледно-голубым свечением проступили энергетические контуры, окружавших меня людей. С магией всё было в порядке.

«Пенёк», подошёл и остановился напротив нашей скамейки, принявшись сверлить меня колючим, злым взглядом. Я отложил меч в сторону, опёрся спиной о стену барака, скрестил на груди руки и с вызовом посмотрел на рыцаря. Честно говоря у меня было большое желание, либо кого-нибудь отпиздить, либо кого-нибудь трахнуть. Сбросить напряжение после казни. Но Пенёк объективно был мне пока-что не по зубам, а для второго сейчас было просто не время.

Случайно, краем глаза я заметил прямо за спиной рыцаря внушительную лошадиную кучу. Видать слуги забыли её убрать. Пенёк встал аккурат перед ней. Не знаю почему, но этот факт меня здорово развеселил. Я не смог сдержать глупой улыбки, чем окончательно выбесил рыцаря.

Тот молча сорвал с руки латную перчатку и швырнул её мне под ноги. Опять двадцать пять. В столице мы это уже проходили. Если он ещё и повторит вызов слово в слово… Зараза, ну мне будет просто неинтересно шутить одни и те же шутки.

Я наклонился вперёд, поднял перчатку и внимательно осмотрел её. Хорошая толстая сталь. Сегментированная защита каждого пальца. Внутренности из мягкой, но прочной кожи. Две массивные застёжки районе запястья. Отличная, между прочим, вещь. Моим парням таких очень не хватает.

Я бросил перчатку Ольрику. Тот ловко подхватил её и тут же спрятал в сумку на поясе. Я же вновь посмотрел на рыцаря. Судя по пунцовому цвету лица, он был в ярости.

— Мои парни будут тебе очень благодарны, если ты ещё и вторую нам отдашь, — хмыкнул я, — А то сам знаешь, потерянные в бою пальцы — очень неприятная штука.

— Ты… — Пенёк от негодования чуть было не подавился собственными словами. Но потом сделал над собой видимое усилие и холодным, официальным тоном продолжил, — Сир Генри. Вчера вы при своих и моих людях нанесли мне тяжкое оскорбление. Я требую удовлетворения!

Я тяжело вздохнул. Всё-таки придётся повторить старую шутку. Может её хоть как-нибудь разнообразить на этот раз.

— Извини, — я широко улыбнулся, — Но я всё-таки придерживаюсь традиционных взглядов и удовлетворять привык женщин. Да и не думаю, что из моих парней кто-то по этой части.

Солдаты, стоявшие чуть поодаль дружно заржали. До них дошло чуть быстрее, чем до «Пенька». Айлин тоже хихикнула. Уж у неё то точно не было повода сомневаться в моих словах.

— Сир Генри, вы продолжаете меня оскорблять. Раньше мне хватило бы простых извинений и публичного признания вами своей неправоты. Но теперь позор можно смыть лишь кровью. Клянусь своей погибшей лошадью, я вызываю вас на дуэль. До смерти своей или же вашей.

Долбоёб, он и в Гронесбурге долбоёб. Ну вот что мне с ним делать?

— Отклоняю, — я равнодушно пожал плечами и вновь принялся чистить меч.

— Что? — непонимающе уставился на меня Пенёк. Такого развития событий он явно не ожидал.

— Отклоняю вызов, — пояснил я, оттирая с лезвия последние пятна. На острой кромке виднелось несколько старых зазубрин. Похоже, до того, как попасть в мои руки, клинок уже успел побывать в бою.

— Да как ты смеешь…

— Мне неинтересно с тобой драться, — пояснил я, — Да и всё, что я хотел тебе сказать — я сказал вчера. На том самом перекрёстке. А теперь будь добр, сгинь с глаз моих долой, пока я не попросил парней помочь тебе уйти.

Пенёк рванул меч из ножен. Но я был готов к такому исходу событий. Рыцарь ведь не знал, что на всём протяжении нашей недолгой беседы прямо перед его грудью сплетался небольшой клубок из тонких, энергетических нитей.

Я просто шевельнул пальцами, оборвав их. Сгусток взорвался. Волна энергии толкнула рыцаря в грудь. От неожиданности Пенёк пошатнулся. Не смог удержать равновесия и упал. Упал своей пятой точкой в ту самую кучу навоза, перед которой он стоял. Раздался дружный хохот солдат. Я тоже невольно улыбнулся.

— Ладно, парни, пошутили и хватит. Ольрик, отдай ему перчатку. Понимаю, что штука ценная, но нехорошо брать чужое.

Солдат достал из сумки латную перчатку и швырнул её под ноги рыцарю. Затем презрительно сплюнул. Я отложил меч в сторону, встал с лавки, подошел к сидевшему в куче навоза Пеньку и протянул ему руку, предлагая помочь подняться. Он замер, смотря удивлённым взглядом то на меня, то на мою руку. По растерянности Пентброка легко можно было догадаться, что сейчас у него внутри боролись две сущности. Одна хотела плюнуть в протянутую ладонь, другая — принять помощь. Победила вторая.