— Там ручьи горные, они ледяные и просто так голышом в них не поплещешься в своё удовольствие.

— Макс, ты меня уже бесишь, — возмутился Серый, — это не я же всё придумал, а дед, я тебе только передаю, можно сказать слово в слово.

— Ну-ну.

— Не нунукай, а слушай дальше. Короче. Чё там. А! Малой, ну тот что дед, глянул на тёлочку и тут же в неё втюрился по самое не балуй. Ну и побежал с ней потрахушки на камнях устраивать. Развлекались они говорит весь день, а потом и всю ночь, а когда наконец на перекур отвалились, тёлка ему и говорит, что мол впечатлил меня ты старый хрыч, ну то есть тогда-то ещё старым не был, вот видимо и впечатлил.

— Ближе к сути, — поторопил друга Макс, которому начало становиться скучно. Пьяные истории его никогда особенно не впечатляли.

— Ну да, так вот. В общем мачо наш дедок оказался таким, что тёлка его решила Дунканом Маклаудом сделать. Во как!

— Не понял.

— Ну бессмертным его сделала.

— Так ты же сам сказал, что он древний и лет ему тысяча.

— Ну вот видимо потому и тысяча, что бессмертный. Ты Кащея в наших сказках видел? Он тоже знаешь ли не выглядит, как шкет пятнадцатилетний.

— Аргумент. — согласился Макс, — Ну а дальше что?

— Ну дальше всё оказалось печально. Короче прошла любовь, завяли помидоры и предстала жизнь во всей своей красе.

— Да ты, Серый, поэт!

— А то! Ну дело оказалось в том, что тёлочка эта была некой горной богиней. Мужиков совращала и потом жрала их души. Прикинь! А деду нашему повезло, он реально её чем-то зацепил, и она его жрать не стала, а запрягла в своих жнецов.

— Жнецов? Что-то слово для тебя какое-то сложное, не находишь? — с сарказмом поинтересовался Макс.

— Ну да, он сам так сказал, говорит я терь жнец. Ну фиг его знает, что это значит, но суть такая, он к ней мужиков водить стал, та их сначала трахала, а потом мочила. Блин, дед в куколды что ли заделался. Вот извращенец старый! Или если она этих мужиков потом мочила это нещитово.

Серый вдруг замолчал и задумался над своими выводами, а вот Макс наконец заинтересовался историей и вывел друга из сложных размышлений.

— Ну что дальше то было?

— Дальше… Ну значит мужикам кабздец приходит, тёлке в кайф, а дед дальше на охоту и так овердохрена лет. Но вот видимо несмотря на своё бессмертие дедок стар стал да немощен и решила его эта алтайская богиня на более молодого да прыткого сменить, потому он видимо и решил горе своё водярой залить. И вот тут Максимка начинается самое интересное. Дед, сказав о том, что тёлочка его кинуть решила достал из штанов вооотакенный…

— Ээээ можно без подробностей, — попросил Макс замахав протестно рукой.

— Дебил ты, Максимка, слушай меня и не перебивай.

— Я весь во внимании, только если ты мне сейчас будешь расписывать дедовы причиндалы я тебе в глаз дам.

— Точно дебил. У деда в кармане был здоровенный изумруд! С кулак, наверное, размером, прикинь! Не знаю сколько бабок он стоит, но я бы на месте деда такой каменюкой на людях не светил. А он мало того, что положил его на стойку перед собой, так ещё давай рассказывать какая эта штука бесценная и что внутри неё как раз и содержится сердце его богини, ну то есть тёлки той. Хрень конечно, но дед уже набрался прилично, вот и начал совсем пургу нести.

— А до этого он значит не нёс пургу?

— Да хрен его знает. Я просто в шоке от этого камушка. Никогда такой красоты не видел.

— И что теперь?

— Да ничего. Я тебе что гопник какой, чтобы дедушек на драгоценные камни разводить. Красиво просто…

— А ты сам на алтайскую богиню случаем не запал, — спросил Макс и посмотрел на товарища.

— А это тут при чём?

В этот момент их разговор прервал вернувшийся из туалета герой истории Серого.

— Прошу прощения, молодой человек, но вы кажется заняли моё место, я тут с вашим товарищем беседовал, — достаточно чётко и внятно для вусмерть пьяного человека произнёс старик, обращаясь к Максу.

Тот оторопев от вида престарелого мужика и его манеры разговаривать послушно соскочил с барного стула уступив место. Дед и правда был очень старым, конечно не так, как описывал Серый, но всё же. Лицо, испещрённое множеством морщин, седые волосы, но при этом у него был очень внимательный и цепкий взгляд от которого мороз по коже. Фигура хоть и худая, но совершенно не сгорбленная, как это часто бывает в преклонном возрасте. Старик достаточно уверенно взобрался на высокий барный стул и уселся на него. Похоже этот дед был в прекрасной физической форме. Ещё у его была смуглая кожа с желтоватым оттенком, узкие глаза, широкие скулы и плоское лицо. Так как Серый прежде говорил про Алтай, Макс сразу понял, что перед ним коренной алтаец.

— Спасибо, — поблагодарил старик и продолжил свой рассказ, — Ну вот я и подвожу черту под итогом своего долгого пути. Наконец я принял решение и смыл любовь всей своей жизни в унитаз.

Сказав эти слова, алтаец опрокинул дожидавшуюся его рюмку, после чего крякнул и закусил стоявшей перед ним колбасной нарезкой.

— Сорян, за уточнение, но в унитаз это вы так фигурально выразились? — поинтересовался Серый нервно заёрзав на стуле.

— Ну почему же, — нахмурившись ответил старик, — буквально. Бульк и нет любви. Для надёжности я ещё сверху помочился и смыл её в канализационную бездну.