Я хочу узнать, какова его жизнь… и хочу, чтобы он узнал о моей.

Вот так я её теряю , — помню, подумала я. Вот так она ускользает.

Если подумать, отсутствие её отца — негативное пространство этого мужчины — сделало его только загадочнее. Теперь он предлагает ей жизнь, которую я никогда не смогу дать. Никогда не смогу себе позволить.

Что— то маленькое кричит вверх по течению. Тонкие тростинки, малейшие вибрации в горле. Звук эхом разносится по воде, высокий и повторяющийся, затем затихает.

Вот оно снова. Тонкое, но настойчивое. Такой одинокий вибрато, колеблющийся вверх— вниз, вверх— вниз. Я напрягаю слух. Детский плач прорезает вечернюю влажность.

Просто гракл каркает. Крик цапли почти похож на ребёнка, разносясь по пустому руслу.

— Хочешь ещё? — спрашиваю я, протягивая трубку.

— Нет, спасибо…

Я знаю, что должна повзрослеть. Знаю, что сама разрушаю свою жизнь. Но мы с Кендрой должны были остаться вместе навсегда. Мы могли бы отправиться в путь, когда захотим, жить той жизнью, о которой я мечтала в её возрасте. Какое— то время так и было. Пятнадцать лет борьбы, двойной работы, тяжкого труда, но это было наше, и никто не мог это отнять. Я вырастила Кендру одна. Были дни, когда я не ела, потому что еды хватало только на одного. Я никогда не просила подаяния. Никогда.

Дай мне свою руку , — думаю я, и знакомый рефрен работы эхом звучит в голове.

Я смотрю на своё отражение в речной глади. Она так спокойна, гладка, как чёрное стекло. Вода зовёт меня. Я слышу это даже сейчас. Разве Кендра не слышит? Это так громко.

— Давай искупаемся.

— …Серьёзно? У меня нет купальника.

— И? — Я встаю, чувствуя, как причал шатается. — Здесь только мы…

— Не знаю…

Я снимаю туфли и оставляю их на причале. Затем стягиваю штаны.

— Мы заходим. Ты и я. «Нет» не принимается.

— …Почему?

Потому что я чувствую присутствие. Потому что я ощущаю что— то необъяснимое. Потому что там что— то есть, я чувствую это, зовёт меня, нуждается во мне прямо сейчас.

— Потому что это Девчачья Ночь, а девчонки просто хотят повеселиться— и— и— иться!

Мой голос разносится по реке. Испуганная цапля взлетает в воздух. Я хочу быть этой птицей. Я хочу летать.

Я делаю несколько шагов назад, затем разбегаюсь.

— Эй, дамочки— и— и!

Я прыгаю с причала.

Почти делаю «бомбочку». Вода трещит вокруг, когда моё тело разрывает её стеклянную гладь. Во рту — ржавый привкус. Что— то песчаное, солёное и илистое.

Я выныриваю. Вода доходит мне до пояса. Мягкий ил просачивается между пальцев ног.

— Заходи! — Я брызгаю водой в Кендру, которая всё ещё стоит на причале. Она мастерски закатывает глаза, но уже скидывает туфли и стягивает одежду.

— Не верю, что ты меня уговариваешь…

— Вот это настроение!

Кендра разбегается и ныряет в воду с визгом. Она выныривает с вздохом, смеётся, откидывая волосы с лица. Боже, она выглядит счастливой. По— настоящему счастливой. Может, впервые в жизни.

Я брызгаю на неё, она — в ответ.

— Тёплая, да?

— Приятно, — говорит она.

— Я же говорила.

Я отталкиваюсь от илистого дна и плыву по поверхности. Небо продолжает истекать краской, но я хочу плыть так вечно. Смотреть на…

— …звёзды. Ночное небо сливается с рекой. Их не отличить. Не отделить небо от воды. Наши тела переплетаются на… утятнике .

Кендра наконец решает, что хватит.

— Мне достаточно, — говорит она, направляясь обратно к причалу.

— Но мы только зашли…

— Уже темнеет, и я вся сморщилась.

— Да ладно. — Я плыву дальше, где река становится глубже. — Ещё чуть— чуть.

— Мне пора домой…

Домой . Слово жжёт.

— Ты куда? — спрашивает она, понимая, что я плыву не в ту сторону.

— Я переплыву на другой берег, — кричу я.

— Что? Ты с ума сошла?

— Это не так далеко!

Самое странное ощущение. Меня подхватывает течение. Что— то под поверхностью тянет меня. Не вода. Я чувствую это в груди. Это невидимое присутствие внутри, а не снаружи, и я не сопротивляюсь. Я сдаюсь, позволяя приливу вести меня, привязанная к луне, её гравитация создаёт силу, которая притягивает воду, и вот я следую за ней, будто меня тянет тот же небесный поток.