Скрипнув петлями, дверь отворилась с тихим протяжным стоном. Коридор встретил меня полумраком и затхлым воздухом. Лестница вела вверх на второй этаж и вниз, в подвальное помещение. Мои ноздри защекотал странный, тошнотворный аромат — сладковатая гниль, смешанная с чем-то химическим. Запах явно шёл из подвала. Внезапно до моего слуха донёсся приглушённый шорох и невнятное бормотание.

Выхватив из кармана револьвер, я начал осторожно спускаться, затем прислонился к двери и прислушался. Запах стал сильней, а за дверью уже вполне отчётливо послышалась возня. Схватившись за ручку, я резко распахнул створку и направил револьвер в помещение.

Тусклый свет настенной лампы пробивался сквозь клубы ядовитого дыма. В центре небольшой каморки стоял стол, заваленный стеклянными колбами и бумажными свёртками с неизвестным порошком. С краю на столешнице лежал расчехлённый кинжал с лезвием, покрытым коричневой пудрой. На двух массивных диванах, словно победители на троне, вальяжно развалились трое британских солдат. Их вид напоминал демонов после употребления лунного нектара: лбы блестели от пота, зрачки сузились до точки, веки подрагивали в полусне. Их движения казались медленными и тягучими, как расплавленный металл.

Головные уборы, ранцы, плащи и винтовки захватчиков небрежно валялись вокруг. У одного из них в руках я заметил дымящуюся трубку — источник этой мерзостной вони.

Сонно поглядев на меня, солдат с трубкой что-то пробубнил на своём языке. Затем встрепенулся, будто понял, что я не видение, вскрикнул и неуклюже потянулся за валявшейся у его ног винтовкой. Его товарищи медленно повернули на меня головы. Но было уже поздно.

Несмотря на моё тучное тело, я сумел проявить демоническую прыть и подхватил левой рукой мирно опирающуюся на стол винтовку. А спустя мгновение с силой ударил штыком тянувшемуся к своему оружию солдата. Металл с хрустом вошёл в плоть, пригвоздив захватчика к дивану. Раздался короткий болезненный вопль.

Ловко подобрав лежавший на столе кинжал, я полоснул по шее второго британца, который в этот момент пытался вскочить на ноги. По пути саданул того, что сидел справа от меня, рукояткой револьвера по голове. А затем одним движением вогнал лезвие кинжала по самую рукоять ему прямо в сердце.

Первый британец так и остался сидеть, пригвождённый к спинке дивана, успев перед смертью обхватить пальцами лезвие штыка в тщетной попытке выдернуть его из груди. Второй повалился прямо на забрызганный кровью стол, с грохотом его опрокинув, и начал хрипеть, судорожно хватаясь за рассечённую глотку. Третий свалился бездыханным на пол у моих ног.

— Гляжу, хватку ты не растерял, — прозвучал за моей спиной одобрительный голос Эквиона. — И не смотри, что выглядишь как мешок с навозом — двигаешься бодро, бьёшь сильно и точно. Наконец узнаю старину Нокса. А то я уж начал за тебя всерьёз переживать, братец.

— Не всё ж тебе только забавляться, Вилл, — хищно усмехнулся я, выдёргивая из груди солдата кинжал и оглядываясь в поисках ножен. — Кайра не зря твердила, что моё нынешнее тело лишь оболочка, а истинная демоническая сила осталась при мне. Вот довелось проверить на деле. Кажется, она оказалась права.

В этот момент в проёме двери появились француз и Эллисандра. Их лица выражали смесь тревоги и изумления. Окинув беглым взглядом тела и окровавленный кинжал в моей руке, Эллисандра прищурилась, загадочно улыбнулась, а затем развернулась к выходу.

Месье Мартен с ужасом оглядел учинённую мною расправу, но внезапно его взгляд упал на разбросанные по полу препараты. Лицо француза просветлело, и с радостным возгласом: «Laudanum!» он подхватил один из пузырьков.

* * *

У нас ушло не больше двадцати минут, чтобы обыскать все помещения и найти необходимые медицинские принадлежности. Сложив всё в большую сумку, француз перекинул её через плечо, и я повёл наш отряд на выход. Когда мы покинули аптеку, разбомблённая улица всё ещё казалась обманчиво тихой. Хорошо, что я воздержался от стрельбы — выстрел мог привлечь вражеский патруль. К счастью, на крики и шум в подвале никто не прибежал. Путь назад оставался свободным.

Однако едва мы свернули за угол, мой нос вдруг уловил едва заметный, но невероятно манящий аромат свежей выпечки. Мой вечно голодный желудок, терзавший меня ещё с прошлого вечера, болезненно заныл и заурчал. Не в силах противостоять его настойчивым позывам, я свернул в ближайший переулок, ведомый этим волшебным запахом.

— Месье Фролов, не туда! — тихо окликнул меня француз.

— Знаю, Пьер, — отозвался я, оборачиваясь к своим товарищам. — Притаитесь и подождите минуту, мне нужно кое-что проверить. Я мигом!

Пробравшись через завалы мусора и груды кирпичей, я упрямо двинулся вперёд, словно голодный пёс, почуявший добычу. Выглянув из-за стены, я заметил вдалеке двух британских солдат, что-то оживлённо обсуждавших посреди улицы.

Справа от меня возвышалось то самое здание, откуда доносился манящий, почти гипнотический аромат выпечки. Осторожно обойдя угол, я пригнулся и заглянул в пролом стены. Как я и предполагал, внутри располагалась кондитерская.

Дальняя стена оказалась почти полностью разрушена, словно исполинский кулак проломил её одним ударом. Покосившийся потолок частично обвалился, опасно нависнув над прилавком, готовый обрушиться в любой момент. В воздухе плавали пылинки, танцуя в лучах пробивающегося сквозь пролом света.