Как говорится, разница на лицо! Тот Момошики, что имел большие запасы чакры, естественно был крупнее в качестве плода чакры. Плод чёрно-белого Момошики был всего лишь размером с яблоко, а его цветной аналог оказался размером с арбуз. Цвет плода также сильно отличался. Он был золотисто-жёлтым, а не чисто-чёрным.

— Ничтожества! Никто не сравниться со мной! — торжествующе взревел Момошики-монстр, поднеся крупнейший из двух плодов чакры к своему рту.

Это последнее, что он смог сделать в своей жизни, ведь из туманного портала за его спиной выскользнули четыре сферы поиска истины. Подчиняясь моей воле, они приняли форму вращающихся дисков, окутанных чакрой стихии молнии для придания им дополнительной скорости. Прежде чем тёмно-красный Момошики успел понять, он лишился рук и ног, а пара плодов чакры, лежавших на его ладонях, повалились на землю. Его тело было подвержено воздействию техники Небесного Притяжения Всего Сущего, оказавшись затянуто в туманный портал, который привёл Момошики прямо в пасть подконтрольного мне Десятихвостого.

Моя техника Йоми, явно названная в честь японской страны мёртвых, позволяла открыть портал в любое место, которое я уже посещал однажды, но только при условии, если там уже был установлен другой портал. И прямо сейчас, я развернул заранее открытый проход, который вёл прямиком внутрь пространства печати внутри моего тела. Хотя я не посещал это место физический, но как и любому джинчуурики мне легко удалось спуститься туда ментально.

Портал мог существовать в развёрнутой или свёрнутой формах, последняя из которых не требовала от меня никаких усилий для поддержания. Когда это нужно, я мог бы легко открыть временный портал в непосредственной близости от своего тела, переместившись к любому из свёрнутых порталов, созданных мной ранее.

Всё это время я прятался внутри собственной печати, которая технический располагалась внутри меня самого! По этой причине никто из троицы вариантов Момошики так и не смог ощутить моего присутствия.

Что касается того, как это возможно в принципе… То вопрос сложный и на него у меня просто нет ответа. Можно сказать, что это, по сути, своего рода парадокс.

Также сработала ещё одна функция моей уникальной техники. Портал Йоми мог стать фактический невидимым и неосязаемым. Для всех, кроме избранных мной целей его просто не существовало. По сути, это было реальное и нереальное явление одновременно и только те, кто видят портал, могут его использовать, а для всех остальных Йоми никогда не было и не будет.

В решающий момент, я изменил правила работы Йоми, сделав портал реальным и видимым для Момошики. И только когда его конечности были отрезаны, а я, манипулируя гравитацией, затянул его внутрь, он наконец-то обратил внимание на существование портала.

Этой технике требовалось почти минуту на полное развёртывание, но однажды размещённая в определённом месте, Йоми могла скрыть своё существовании и раскрыть себя в любой момент по моему приказу.

Хотя в «свёрнутом» состоянии Йоми совсем не потребляла чакру, но одновременно могло существовать только пять таких порталов, созданных с помощью этой техники. К счастью, ничто не помешало мне их удалить в любой момент и создать новый, конечно, если будет достаточно чакры.

Я искренне жалел, что для применения этой техники нельзя было использовать чакру Десятихвостого. Подходила только моя собственная чакра, которая хотя и снова увеличилась, почти удвоившись после пробуждения Риннегана, но всё ещё была отнюдь не бесконечной.

Несмотря на многочисленные недостатки в моей технике, если знать, где появится противник, то с помощью Йоми можно устроить идеальную засаду, скрываясь в другом измерении для атаки. Именно так я и поступил, когда увидел взрыв чакры во время моего путешествия по стране Ветра. Ещё до того как троица Момошики прибыла в это место, возникнув буквально из ниоткуда, я уже сам посетил его. Впрочем перед этим, мне захотелось проявить осторожность. По этой причине я вернулся обратно на корабль, воспользовавшись уникальной силой Фугаку для получения информации о возможном будущем.

Строя свой план, мне пришлось принять в расчёт главный недостаток моей уникальной техникой Риннегана. Правда в том, что атаковать тех, для кого портал не существовал было невозможно. Даже воздействовать на неодушевлённый мир было нельзя, не раскрывая Йоми всему миру и всем живым существам, которые находятся достаточно близко, чтобы воспринимать его существование лично, например, банально увидев портал своими глазами.

Таким образом, мне пришлось использовать Фугаку как инструмент, заставляя его создавать симуляцию реальности семь раз подряд. Первые три из которых закончились для моего будущего «я» смертью. Потому-что Момошики-монстр сожравший двух своих коллег их параллельных миров был для меня совершенно непобедим. Даже без пожирание этих двоих он был опасным противником. Но что меня больше всего раздражало, так это готовность двух других Момошики быть съеденными.

Эти двое более слабых Момошики искренне верили, что Карма спасёт им жизнь и даже в форме плода чакры они смогли бы применить её на более могущественном Момошике. Если бы они объединились против своего более могущественного варианта, то мне, быть может, удалось найти подходящий момент, чтобы нанести сильнейшему из трёх Момошики смертельный удар.

Однако два слабых Момошики никогда не пытались сразиться с ним, прекрасно понимая, что в прямом бою их шансы на победы были в лучшем случае такими же ничтожными как и гендзюцу в исполнении Узумаки Наруто… то есть, никаких возможностей для хотя бы выживания у тех двоих не было в принципе.

В результате, мне пришлось нанести удар в тот момент, когда чёрный Момошики расслабиться и решит, что он одержал победу, но не после того, как он съест хотя бы один из созданных им из других Момошики плодов чакры.

Чтобы осуществить план идеально потребовалось ещё четыре попытки. Если бы Фугаку был ещё жив, то наверняка бы давно уже умер от потери чакры, вызванной настолько интенсивным использованием его уникальной техники. К счастью для меня, прежний Итачи обезглавил собственного отца, а Хируко превратил его в подконтрольного мне зомби, поэтому он мог только молча трудиться в надежде на лучшее будущее, словно убеждённый коммунист во время пятилетки в Советском Союзе.